История разводов: от Древней Руси до России XX века.

Разводились боги и люди, духи и литературные герои. Развелся египетский бог земли Геб с богиней неба Нут. Разводился, ссылая жен в монастырь, Иван Грозный. Хотел развестись с Анной Карениной ее муж Алексей Александрович Каренин. Рассказываем о том, как относились в такому явлению у нас на родине: начиная от истории Древней Руси и заканчивая современной Россией XX-го века. 

Как именно разводились на Руси до ее крещения, сегодня доподлинно неизвестно. Известно только, что разводились, причем, судя по всему, достаточно активно — даже христианство не смогло положить этому конец и вынуждено было с этим как-то сообразовываться. Начиная с одиннадцатого века руководство семейными делами на Руси было передано Церкви. «Устав князя Владимира Святославича о десятинах, судах и людях церковных», изданный на рубеже тысячелетий, передает в ведение церковного суда многочисленные категории дел, в том числе о ведовстве и еретичестве, незаконных связях и изнасилованиях. 

Как именно должен был пастырь мирить или разводить поссорившихся супругов, князь Владимир умалчивает. Но об этом более подробно говорится в первом письменном своде законов — «Уставе князя Ярослава о церковных судах», который был издан в середине одиннадцатого века и расширен преемниками князя. За самовольный развод с женой «Устав» предлагал карать мужа рублем или гривной, причем сумма менялась в зависимости от социального статуса супругов. Интересно, что сумма, которую получала жена «за сором», совпадала с суммой, которую получал митрополит, хотя он «сорому» и не терпел. 

За самовольный развод с женой в XI в. на Руси муж карался рублем 

А вот за развод по взаимному согласию штрафовали по-разному, в зависимости от того, был ли брак венчанным. Развод невенчанных супругов стоил шесть гривен, венчанных — двенадцать. Впрочем, в те годы простой народ на Руси в основном жил в невенчанных браках — Церковь этому не препятствовала и такие браки признавала. 

«Устав Ярослава» запрещал разводиться с женой, которую поразил «лихой недуг», слепота или «долгая болезнь». С больным мужем тоже нельзя было разводиться. Не рекомендовалось также разводиться с женами, которые были изобличены в чародействе, волшбе и изготовлении зелий, — таковых жен мужьям надлежало воспитывать. Побои, наносимые мужу женой, не рассматривались как причина для развода. 

«Устав» предусматривал и законные причины для развода — все они были связаны с провинностями жены. Так, мужу следовало бросить жену, которая, узнав о готовящемся покушении на князя, не сообщила об этом своему супругу. В числе прочих причин были доказанное прелюбодеяние, покушение на убийство мужа или недонесение о готовящемся на него покушении, а также воровство у мужа. 

У жен, живших по «Уставу», не было права не только на игрища, но и на развод. Значительно либеральнее подходили к этому вопросу новгородцы: они разрешали женщинам разводиться с мужьями-импотентами. Кроме того, если муж «начнет красть одежду жены или пропивать», развод новгородцами не поощрялся, но допускался: обворованная жена могла купить себе свободу ценой трехлетней епитимьи. И наконец, та же епитимья разрешала проблему, «если будет очень худо, так, что муж не сможет жить с женой или жена с мужем». 

У жен, живших по «Уставу князя Ярослава», не было права на развод 

Иногда мужья отсылали жен под самыми неожиданными предлогами. Так, в середине четырнадцатого века великий князь Владимирский и Московский Симеон Гордый развелся, уверяя, что жену «испортили» на свадьбе и ночью она кажется ему мертвецом. Впрочем, второй муж Евпраксии, фоминский князь Федор, ничего подобного за женой не заметил и благополучно родил с ней четырех сыновей. 

Документы пятнадцатого века свидетельствуют, что развод разрешался, «аще муж не лазитъ на жену свою без совета» и «аще муж на целомудрие своей жены коромолит» — то есть клевещет. При этом, если в семье были дети, муж должен был оставить им и жене все свое имущество. 

Документы XV века свидетельствуют о том, что развод разрешался 
Если говорить о формальностях, то развод, при котором один из супругов постригался в монастырь, обычно сопровождался заключением специального документа — «разводной записи», в котором супруги расписывались в своем взаимном согласии. Впрочем, уделом разведенной жены в семнадцатом веке не обязательно становился монастырь. 

В начале восемнадцатого века петровские реформы, всколыхнувшие самые основы государства, не обошли и семейное законодательство. С этого времени процедура развода усложняется, через некоторое время развод по взаимному согласию попадает под запрет. Правда, у жен теперь была вполне реальная возможность избавиться от мужа, обвинив его в жестоком обращении, но это вело не к разводу, а только к разлучению супругов. Отделаться от первого мужа таким способом было возможно, а вот обзавестись вторым — нет. 

С начала XVIII в. развод по взаимному согласию попал под запрет 
Новшеством стало провозглашенное указом Петра I прекращение брака с лицами, осужденными на вечные каторжные работы. Петр весьма логично обосновал свое постановление: ссылка приравнивалась к гражданской смерти, поэтому ссыльный становился «подобно якобы умре», а значит, и супруг его автоматически приравнивался ко вдовцу или вдовице. Неспособность одного из супругов к брачному сожительству признавалась уважительной причиной для развода, но ее приходилось долго доказывать. Основной причиной, по которой Церковь в синодальный период (с 1700 по 1917 год) допускала развод, было прелюбодеяние, причем не только жены, но и мужа (раньше муж отделывался епитимьей). Практическая невозможность разойтись по любой другой причине, кроме прелюбодеяния, толкала супругов на необходимость выслеживать друг друга и поливать грязью. 

Невозможность получить законный развод привела к тому, что в восемнадцатом веке среди низших слоев населения получили распространение так называемые «разводные письма», которые не имели юридической силы, но все же придавали фактическому разрыву супругов какую-то видимость приличия в глазах окружающих. Супруги подписывали эти письма друг для друга, после чего порой вступали в новый «брак», который не признавался ни законом, ни Церковью, но иногда признавался друзьями и родственниками. Это было продолжением традиции, идущей еще со времен Ярослава. Нередко случалось, что такие письма, вопреки указам Синода, оформляли для своих прихожан сами священники. В 1730 году Синод издал указ, в котором осудил эту практику и пригрозил нарушителям «тяжким штрафом и лишением священства». 

По переписи 1897 года, на 1000 женатых мужчин приходился 1 разведенный

Число разводов постепенно росло, однако вплоть до революции 1917 года оставалось ничтожным по сравнению с общим количеством браков. На страну с многомиллионным населением в 1840 году приходилось 198 разводов, в 1880 — 920, а в 1890 — 942. Согласно данным переписи 1897 года, на 1000 женатых мужчин приходился один разведенный, а на тысячу замужних женщин — две разведенные, хотя фактически распавшихся семей было во много раз больше. 

Российская православная церковь значительно расширила права супругов на развод практически одновременно с советской властью (на соборе 1917—1918 годов). 

После Октябрьской революции 1917 года, в рамках проведения реформы семейного законодательства, был принят важнейший законодательный акт в истории разводов — декрет «О расторжении брака», на основании которого бракоразводные дела изымались из компетенции Церкви и передавались в ведение местных судов. Дела о разводах отныне могли возбуждаться по одностороннему заявлению супруга. 

Когда новые церковные законы еще только обсуждались, член Поместного собора, крестьянин из Ярославской губернии Н. Г. Малыгин, сказал: «Не губите деревни принятием этой статьи; там эта статья совершенно неприменима. Если принята будет эта статья, то в деревне хоть каждый день разводись». Подобной точки зрения придерживался и крестьянин из Олонецкой губернии, член отдела церковной дисциплины А. И. Июдин — он опасался, что «теперь мужья будут нарочно избивать жен, чтобы те подали на развод, и заявил, что свобода разводов приведет к служению антихристову». 

С 1926 года процедура расторжения брака еще более упростилась. Браки расторгались прямо в органах ЗАГСа, причем без обязательного присутствия второго супруга. Однако уже в 1944 году процедура развода вновь ужесточилась. Теперь брак, как и в былые времена, расторгался в судебном порядке, причем суд имел право отказать в удовлетворении такого иска, даже если на разводе настаивали оба супруга. Дела о расторжении брака рассматривались сначала народным судом, призванным принять меры к примирению супругов, а затем судом второй инстанции, рассматривавшим вопрос уже по существу. 

С 1969 года процедура развода снова стала либеральной. Теперь брак можно расторгнуть через орган ЗАГС, и лишь при отсутствии согласия второго супруга, наличии в семье несовершеннолетних детей и некоторых других обстоятельствах спор о расторжении брака разрешается судом. 

В России «развестись» нельзя вообще. Термина «развод» не существует 

Сегодня в России «развестись» нельзя вообще, и термина «развод» не существует. Вместо него говорят: «Расторжение брака». Особой разницы нет, тем не менее слова «развод» в Семейном кодексе РФ вы не найдете. А расторгнуть брак достаточно просто — проще, чем в большинстве стран мира. При взаимном согласии супругов и при отсутствии детей это можно сделать через ЗАГС. Остальные должны обращаться в суд. В 2007 году в нашей стране на тысячу человек населения пришлось 4,8 развода.

Блестящая карьера вместо мук совести. Как сложилась судьба убийцы Пушкина.

Этот человек явно относится к числу самых ненавистных для русского сердца иностранцев, так или иначе связанных с Россией, и всё потому, что 8 февраля 1837 года он смертельно ранил на дуэли «наше всё» – Александра Пушкина. Обстоятельства этого страшного дня известны всем, а вот о жизни самого Дантеса до и после этих событий знают гораздо меньше. Кем на самом деле был этот человек, в чьей «руке не дрогнул пистолет»? И только ли он один виноват в случившемся? Во всяком случае, как теперь уже известно, завистливые соотечественники приложили не меньше усилий к тому, чтобы этот роковой поединок состоялся...

Жорж-Шарль Дантес родился в 1812 году в Эльзасе и учился в знаменитой Сен-Сирской военной школе. Потом, после свержения Бурбонов, он поступил на прусскую службу, а в 1834 году – на российскую. В светское общество Санкт-Петербурга он был введён голландским посланником бароном Луи де Геккереном, с которым, как считается, он познакомился по пути в Россию.

В 1836 году барон усыновил Дантеса, бывшего к тому времени блестящим поручиком Кавалергардского полка, и это было очень удивительно, так как мать его умерла в 1832 году, но настоящий отец был ещё жив. Это, кстати, дало потом повод для досужих разговоров о странных отношениях между Геккерном и Дантесом, и эта версия вот уже многие десятилетия обсуждается до сих пор.

Как бы там ни было, но барон Геккерен был холостяком без детей, и с его слов, он просто не хотел, чтобы его род угас, а потому предложил отцу Дантеса вариант с усыновлением Жоржа-Шарля и возведением его в ранг наследника. Для этого он лично ездил в Эльзас, и Жозеф-Конрад д’Антес дал своё согласие. Да и сам Жорж-Шарль с благодарностью принял это совершенно необычное предложение, и вскоре высочайшим указом ему было разрешено «именоваться бароном Геккереном».

Что же касается Пушкина, то к этому времени он был уже известным поэтом, хотя и «праздным гулякой», находившимся под надзором полиции. Ему уже следовало жениться, но несколько лет Пушкин ждал ту единственную, кого хотел видеть своей женой...

Дело в том, что впервые Александр Сергеевич увидел Наталью Николаевну в декабре 1828 года на одном из московских балов, когда ей было всего 16 лет. А посватавшись к Гончаровой, получил такой ответ матери: мол, девушка ещё молода, и слишком рано. Однако на самом деле Наталья Ивановна надеялась найти для красавицы-дочери более выгодную партию, ведь известно, что Александр Сергеевич был небогат, а также недавно вернулся из ссылки.

Прошло два мучительных года, прежде чем поэт снова решился сделать предложение. За это время ни один из более знатных и состоятельных женихов не попросил руки Натальи Николаевны. И вовсе не потому, что не было желающих – Гончарова считалась в свете первой красавицей, однако никто не смел перейти дорогу Пушкину.

Их венчание состоялось в феврале 1831 года в московской церкви Большого Вознесения, которая до сих пор стоит у Никитских ворот. Говорят, при обмене кольцами Пушкин обронил своё обручальное кольцо на пол, а потом у него погасла свеча, что, как известно, считается плохим предзнаменованием… И действительно, прожить в счастливом браке, да и вообще прожить, Пушкину было отведено недолго: всего через 6 лет его не стало.

О том трагическом дне и роковой дуэли написаны сотни книг и статей, и в большинстве из них главным виновником событий называется барон Дантес-Геккерен. Всё дело в том, что именно его настойчивые ухаживания и повышенное внимание к жене Пушкина привели в итоге к тому фатальному выстрелу. Однако были и другие люди из окружения поэта, жаждавшие кровавой развязки этой неприятной истории...

Многие исследователи обстоятельств дуэли Пушкина и Дантеса, называют последнего трусом, говоря, что тот, испугавшись вызова на дуэль, скоропалительно женился на Екатерине Гончаровой, родной сестре Натальи. И действительно: как известно, дуэль состоялась 8 февраля 1837 года, а свадьба Дантеса с Екатериной Гончаровой - за две недели до этого - 22 января. Хотя при этом забывается: их помолвка имела место ещё в ноябре 1836 года, а познакомился Дантес с Екатериной и того раньше - осенью 1834-го. Поэтому, говорить, что бракосочетание было попыткой со стороны Дантеса избежать дуэль, неправильно.

Во всяком случае, ещё задолго до этого Дантес мечтал о свадьбе с Екатериной и об их будущей жизни. Подтверждением этому могут служить романтические письма, которые Дантес писал своей невесте. «Сердце моё полно нежности и ласки к вам, милая Катенька, и хочу вам повторять об этом сам с той искренностью, которая свойственна моему характеру Весь ваш, моя возлюбленная». А вот отрывок ещё из одного письма: «Безоблачно наше будущее, отгоняйте всякую боязнь, а главное, не сомневайтесь во мне никогда; всё равно, кем бы ни были окружены, я вижу и буду видеть только вас; я – ваш, Катенька, вы можете положиться на меня».

Допустим, что так. Но современники поэта, знавшие Дантеса, утверждали при этом что красавец-француз был великосветским ловеласом, не пропускавшим ни одной красивой женщины. А к Наталье Николаевне Пушкиной он проявлял повышенное внимание. При этом Дантес знал, что её муж был «возмутительно ревнив», но не прекратил свои ухаживания даже тогда, когда по Санкт-Петербургу стали разноситься недвусмысленные слухи.

В воспоминаниях о последних днях жизни Пушкина, записанных со слов его лицейского друга и секунданта Константина Данзаса офицером Александром Аммосовым (служившим под началом Данзаса на Кавказе), можно найти много интересных сведений. Так Аммосов пишет: «Слухи эти долетели и до самого Александра Сергеевича, который перестал принимать у себя Дантеса. Вслед за этим Пушкин получил несколько анонимных записок на французском языке; все они слово в слово были одинакового содержания, дерзкого, неблагопристойного. ... Однако самой непристойной анонимкой был «Патент на звание рогоносца», полученный поэтом в ноябре 1836 года. В нём говорилось, что командоры и кавалеры Светлейшего ордена всех рогоносцев «единогласно избрали господина Александра Пушкина коадъютором великого магистра Ордена всех рогоносцев и историографом ордена».

«Автором этих записок, - продолжает Аммосов, - по сходству почерка, Пушкин подозревал барона Геккерена-отца, и он даже писал об этом графу Бенкендорфу».

Но от этой версии пришлось сразу же отказаться. Слишком очевидны были катастрофические последствия, ведь скандал не сулил ничего хорошего голландскому посланнику, который мог лишиться своего поста и быть выдворенным из России. На самом деле он, наоборот, всеми силами пытался потушить этот скандал.

Аммосов свидетельствует: «После смерти Пушкина многие в этом подозревали князя Гагарина; теперь же подозрение это осталось за жившим тогда вместе с ним князем Петром Владимировичем Долгоруковым. Поводом к подозрению князя Гагарина в авторстве безымянных писем послужило то, что они были писаны на бумаге, одинакового формата с бумагой князя Гагарина. Но, будучи уже за границей, Гагарин признался, что записки действительно были писаны на его бумаге; но только не им».

В то время 22-летний Иван Гагарин делил одну квартиру в Санкт-Петербурге с 20-летним Петром Долгоруковым. Молодые люди не принадлежали к числу друзей Пушкина, но князь Гагарин сразу же заявил: «В этом тёмном деле, мне кажется, прямых доказательств быть не может. Остаётся только честному человеку дать своё честное слово. Поэтому я торжественно утверждаю и объявляю, что я этих писем не писал, что в этом деле я никакого участия не имел; кто эти письма писал, я тогда не знал и теперь не знаю».

Чтобы поставить точку в этом вопросе, скажем, что проведённые в 1976 и 1987 году экспертизы установили несоответствие почерков Долгорукова и Гагарина почерку отправителя отвратительного пасквиля.

С другой стороны, специально занимавшийся этим вопросом учёный-филолог Леонид Аринштейн доказал, что автором анонимки на французском языке был Александр Раевский, «злой гений» Пушкина и сын героя войны 1812 года генерала Николая Раевского. Доказательством тому служат следующие факты. Во-первых, писал анонимку явно не француз, поскольку в тексте имеются ошибки, немыслимые для носителя языка. Во-вторых, на сохранившемся на конверте сургучном оттиске печати видна монограмма «А.Р.», которую, исходя из того, что письмо было написано по-французски, можно было прочитать как начальные буквы от Alexandre Pouchkine. Но по-русски это вполне могло значить и «Александр Раевский».

Леонид Аринштейн утверждает: «Столь изощрённое издевательство, оставлявшее его в то же время незапятнанным в глазах других, более чем характерно для Раевского». Ну и наконец самое главное: в 1974 году сотрудниками ВНИИ судебных экспертиз был проведён анализ, который подтвердил соответствие почерков Раевского и автора анонимки.

Но вернёмся в 1837 год. Александр Аммосов вспоминал о Пушкине так: «Он очень любил и уважал свою жену, и возведённая на неё гнусная клевета глубоко огорчила его: он возненавидел Дантеса и, несмотря на женитьбу его на Екатерине Гончаровой, не хотел с ним помириться». Как видим, ситуация складывалась очень нелепая, а главной причиной вызова на дуэль был по большей части взрывной характер Пушкина.

В своих «Воспоминаниях» граф Сологуб рассказывает: «Вечером я поехал на большой раут к австрийскому посланнику графу Фикельмону Пушкин приехал поздно, казался очень встревожен, запретил Катерине Николаевне говорить с Дантесом и, как узнал я потом, самому Дантесу высказал несколько более чем грубых слов. Я взял Дантеса в сторону и спросил его, что он за человек.

«Я человек честный, – отвечал он, – и надеюсь скоро это доказать». Затем он стал объяснять, что не понимает, чего от него Пушкин хочет; что он поневоле будет с ним стреляться, если будет к тому принуждён, но никаких ссор и скандалов не желает».

Друзья и родственники Пушкина, как могли, пытались отговорить его от этого поединка. Особенно энергично действовали Василий Жуковский и Наталья Загряжская, тётка Натальи Гончаровой. «Вс

Ему прощалось всё! Забавные истории из жизни баснописца Ивана Крылова.

В 1796 году бухарский правитель Маасум решил послать «в подарок и для удивления императрицы Екатерины» слона! Его отправили в Россию вместе с посольством, задачей которого было установить с ней дипломатические отношения. Слон вышел из Бухары в феврале 1796-го, а добрался до Петербурга только через полтора года. К сожалению, свой подарок императрица так и не увидела - к этому времени ее уже не было в живых. Около 3-х тысяч километров за год и восемь месяцев, по слякоти и бездорожью, сквозь снежные метели и моросящий дождь, по безлюдным просторам, по улицам русских городов…

Всю дорогу по России слона охраняла сотня казаков, но привлеченную невиданным зрелищем толпу было не разогнать: женщины визжали, мужики улюлюкали, мальчишки норовили схватить за хобот, а собаки, лая, цапали за ноги. Но слон шел невозмутимо и чинно, ни разу не сбившись со своего размеренного ритма, и только изредка вздымал хобот и трубил...

Тысячи людей видели это действо. Но только у одного по поводу увиденного родилась столь остроумная мысль, что бухарский слон навсегда остался в народной памяти. Это был Иван Крылов, который написал свою знаменитую басню «Слон и Моська», правда, через 11 лет после увиденного.

Когда Крылову рассказали, что животное уминает в день по сто пудов сена и овса, да еще и закусывает арбузами, он произнёс: «Родственная душа!». Уж что-что, а покушать плотненько писатель любил, и окружающие порой удивлялись, как такое количество пищи может поместиться в одного человека?!

Слыша чьи-нибудь жалобы на несварение желудка, Иван Андреевич удивлялся: «Несварение? А я вот своему желудку никогда не даю потачки. Чуть задурит, я наемся вдвое больше. И он уж там как хочет, так пусть и справляется».

Как-то Крылова пригласили «на макароны», то есть на обед в итальянском стиле. Он опоздал, явился только к третьему блюду. Хозяин встретил его шутливо: «А! Виноват! Вот же вам наказание!» — и Крылову подали бездонную тарелку макарон.
Иван Андреевич с видимым удовольствием её опустошил. «Это было штрафное блюдо, — объявил хозяин. — Ну а теперь начинайте обед по порядку, с супа».
Крылов так и поступил. Третьим блюдом оказалась точно такая же гора макарон — и баснописец ничуть не затруднился, съел всё. «Да что мне сделается? — добродушно смеялся он в ответ на восторги собравшихся. — Я, пожалуй, хоть теперь же готов еще раз провиниться и искупить вину столь приятным образом».

«Кажется, весь смысл, всё удовольствие жизни для Крылова заключается в еде», — удивлялся писатель Вересаев. Ничем Ивану Андреевичу нельзя было так угодить, как хорошенько угостив вкусными блюдами, и поклонники этим широко пользовались.

Покончив с обедом, Крылов снова погружался в кресло, поодаль от остальных, складывал руки на животе и замирал. Лицо его в это момент выражало довольство. «Он не спит и не дремлет! Он переваривает! Удав удавом!» — шептались вокруг. Насмешки эти, впрочем, были добродушны — Крылова все любили.

Однажды он все-таки заснул посреди оживленной гостиной, стал похрапывать, и три дамы, почитательницы его таланта, вывели Ивана Андреевича из этого неловкого положения, поочередно поцеловав. В память о столь приятном пробуждении Крылов сочинил оду «Три поцелуя» — в обществе её нашли «премилой».

Он был так очевидно талантлив, так самобытен, так по-медвежьи обаятелен, что ему прощали всё. Например, странную для светского человека манеру купаться в Лебяжьей канавке у Летнего сада (купальный сезон у Крылова начинался в апреле и заканчивался в середине ноября, так что иной раз приходилось собственным телом проламывать затянувший полынью лед). Прощали даже «непростительнейший из грехов» — неряшливость. За столом Иван Андреевич подвязывал себе салфетку под самый подбородок, но это не спасало, и по состоянию его жилета можно было с большой точностью угадать, что подавалось за столом.

Бывало, вместо носового платка этот чудак извлекал из кармана чей-то чепчик, прихваченный по рассеянности, а то и чулок. Однажды, собираясь на придворный маскарад, Иван Андреевич советовался с семьей Олениных, с которыми близко дружил, какой выбрать для этого случая костюм. Барышни Оленины смеялись: «Вы, Иван Андреевич, умойтесь потщательнее, наденьте чистый сюртук и рубашку, причешитесь, вот вас никто и не узнает!».

Когда Крылова в первый раз пригласили во дворец, на обед к императрице Марии Федоровне, тот же Оленин в последнюю минуту, уже на царской лестнице, догадался осмотреть его костюм:
— Всё ли на тебе в порядке, Иван Андреевич?
— Как же, Алексей Николаевич, неужто я пойду неряхой во дворец? Вот, на мне новый мундир.
— Ну так я и думал! А пуговицы-то!

Оказалось, пуговицы (продававшиеся в те времена завернутыми в кусочки тонкой бумаги) так и были пришиты горничной неразвернутыми, вместе с бумажками. Костюм был спасен, но Крылов всё равно не сумел удержаться в рамках этикета. Методично поглощал одно блюдо за другим, пока сосед по столу не шепнул: «Иван Андреевич, да пропусти хоть одно блюдо! Дай императрице попотчевать тебя!»

О том обеде у Крылова остались самые горестные воспоминания. «Убранство, сервировка — краса. А суп — зелень какая-то, морковки фестонами вырезаны, да всё так на мели и стоит, супу-то самого только лужица. А пирожки? Не больше грецкого ореха. Захватил я два, а камер-лакей уж удирать норовит. Попридержал я его за пуговицу и еще парочку снял. Добрались до индейки. Не плошай, думаю, Иван Андреевич, здесь мы отыграемся. Хотите верьте, хотите нет — подносят только ножки и крылушки... Взял я, значит, ножку, обглодал и положил на тарелку. Смотрю кругом: у всех по косточке на тарелке. Пустыня пустыней. И стало мне грустно, чуть слеза не прошибла. Царица-матушка печаль мою подметила и что-то главному лакею говорит и на меня указывает. Второй раз мне индейку поднесли. Так вот фунтик питательного и получил. А все кругом смотрят — завидуют. Вернулся я домой голодный. И, как назло, прислуге же не велел ужин готовить! Пришлось в ресторацию ехать. С тех пор, когда во дворце обедаю, меня всегда дома ужин ждет».

Но был такой случай (правда, единственный), когда Крылов сказал за столом, что у него нет аппетита. На том обеде собрались вольнодумцы и острословы, посыпались эпиграммы на высших сановников. Крылов, не доев даже супа, поднялся вдруг из-за стола: «Дурно мне что-то, голубчики. Заглянул по дороге сюда в трактир, заказал пять десятков устриц, да, видно, не рассчитал своих сил». Взял извозчика да и уехал домой. Друзья, пораженные таким известием, кинулись к нему справиться о здоровье: — Вчера вам было дурно, Иван Андреевич?
— Да, знаете ли...
— А может, вам просто разговор застольный не понравился?
— Да, не понравился. Ведь могут подумать: Крылов там был, стало быть, разделяет сей образ мыслей.

Осторожностью Иван Андреевич обладал не менее удивительной, чем аппетитом. Во всяком случае, с некоторых пор, ведь в молодости ему доводилось вести себя неосторожно.

Уже живя в Петербурге, и пробуя себя в разных жанрах писательства, он взялся издавать журналы — но их, один за другим, закрывала цензура. Одно из крыловских изданий называлось «Почта духов». Идея была весьма оригинальна: некий верховный волшебник Маликульмульк переписывается с водяными, гномами и прочей нечистью. Это была меткая и очень смешная сатира на петербуржские нравы, чиновников и даже порой на саму государыню. В конце концов журналы Крылова Екатерине II надоели. И она изъявила желание познакомиться с издателем!

Когда Крылов и его компаньон прибыли к императрице, та любезно предложила им отправиться на заграничную учебу. Пообещала даже дать денег на дорогу.. Это было очень щедро с ее стороны, особенно с учетом того, что Радищев уже сидел в сибирском остроге, а издатель Новиков — в Шлиссельбургской крепости.

Компаньон Крылова не стал рисковать, написал императрице благодарственную оду, взял деньги да уехал за границу от греха подальше.

Иван Крылов тоже уехал. Но не за границу, а в провинцию, и денег царских не взял.

Что он делал следующие 7 лет, неизвестно. Говорили, что ездил по ярмаркам, играл в карты, да не просто играл, а выигрывал крупные суммы, и вроде бы, не совсем чисто. В какой-то момент Крылова в качестве домашнего секретаря приютил у себя князь Голицын. Князь пользовался покровительством Екатерины II, а после ее смерти и воцарения Павла I попал в немилость, поэтому жил в уединении в своём поместье под Киевом.

В 1801 году императором стал Александр, очень любивший свою бабушку, а значит, и всех ее протеже: так Голицын снова был приближен - его назначили генерал-губернатором в Ригу. Крылову при нём досталось место правителя канцелярии, но в Риге он не усидел и снова куда-то исчез еще на пару лет. В Петербурге Иван Андреевич объявился только в 1808 году и на рожон больше не лез. Журналы издавать не порывался. Зато… начал писать басни.

Басни в России писали и до Крылова, а вернее, переводили из Лафонтена или Эзопа. Например, популярна была такая басня Тредиаковского:
«Негде Ворону унесть сыра часть случилось; На дерево с тем взлетел, кое полюбилось. Оного Лисице захотелось вот поесть; Для того, домочься б, вздумала такую лесть: Воронову красоту, перья цвет почтивши, И его вещбу еще также похваливши…»

Тот же самый сюжет, что и в крыловской «Вороне и Лисице». Но, что называется, почувствуйте разницу! Иван Андреевич написал свой вариант, звучавший уже совершенно по-русски, в 1807 году, когда Пушкину (общепризнанному создателю современного литературного русского языка) было всего 8 лет!

Популярность Крылова была невероятной! 77 тысяч экземпляров сборников крыловских басен вышло только при его жизни. Томик Крылова неизменно лежал у Амвросия Оптинского, и преподобный старец, давая советы людям, часто начинал с чтения подходящей басни. Крылова узнавали на улице даже неграмотные крестьяне - его басни заучивали наизусть. Крылова очень ценила императрица Мария Федоровна, а в доме у великого князя Михаила Павловича Иван Андреевич вообще считался своим человеком.

Его судьба сложилась благополучно: Крылов с

Иван III Васильевич – государь земли русской, правивший на рубеже XV–XVI вв., великий князь Московского княжества.

Иван Васильевич с ранних лет разделял власть со своим отцом Василием II Темным. Начало правления князя пришлась на период феодальной раздробленности. В это время местные князья делили между собой земли, но при этом не могли дать отпор войскам татаро-монголов. Определенные проблемы имела и Золотая Орда. Слабость внутренних и внешних врагов помогла Ивану III и он сполна воспользовался этим шансом.

За время своего правления князь Иван III многократно увеличил площадь подчиняющихся ему земель, создал прочные основы для централизованной власти на Руси. Новое государство было создано по лучшим образцам царства Чингисхана, с небольшими особенностями русского менталитета. Слабость внутренних и внешних врагов помогла Ивану III и он сполна воспользовался этим шансом.

Благодаря его усилиям страна перестала платить дань Орде и освободилась от татаро-монгольского ига. Было построено много строений, сохранившихся до наших дней и имеющих особую архитектурную ценность. По его велению в Москве были возведены Успенский и Благовещенский (1489 г.) соборы, Спасо-Преображенский монастырь (1490 г.) был воздвигнут на новом месте. В 1492 г. был возведен Ивангород – крепость напротив Нарвы.

Иван III стал первым правителем в истории страны, объявившим себя «государем всея Руси».

В 1497 г. князем был принят Свод гражданских законов, получивший название «Судебник». Согласно этому документу именно Иван III признавался главным судьей в стране. Боярская дума с этого момента становилась высшим учреждением. Принятие Свода законов стало первой предпосылкой для создания крепостного права в стране. Из закона следовало, что крестьяне только два раза в год могли менять владельца, в Юрьев день.

Расширение границ государства в те годы редко обходилось без военных конфликтов. За время своего правления Иван III принял участие в большом количестве сражений как внутри страны, так и за ее пределами.

В 1492 г. в княжестве Литовском пользуясь неразберихой был захвачен ряд городов. В 1495-1497 гг. он успешно провел Русско-шведскую войну, в результате чего финны стали просить русское подданство.

Особое место занимает противостояние с Новгородским княжеством в 1471 и 1477 гг. По результатам сражений Новгород стал полностью подчиняться московскому князю. К успехам Ивана Великого стоит отнести победу в 1480 г. над Золотой Ордой во время легендарного стояния на реке Угре.

10 июля 1765 года родился Петр Багратион - русский военный, князь, герой Отечественной войны 1812 года.

Мужчины нескольких поколений в семье Багратионов были военными. Юный Петр начал свою военную службу в марте 1782 года рядовым в Астраханском пехотном полку. В 1783 году он приобрел первый боевой опыт на территории Чечни. Через два года, будучи уже унтер-офицером, он попадает в плен к восставшим горцам под селением Алды, но затем был выкуплен царским правительством.

В 1787 году Багратион становится прапорщиком Астраханского полка, который впоследствии был преобразован в Кавказский мушкетерский полк. Там он прослужил до 1792 года, получив в итоге чин капитана. Петр Иванович принимал участие в Русско-турецкой войне (1787-1792), а в 1797 году он становится командиром 6-го егерского полка и вскоре получает чин полковника. Еще через 2 года - чин генерал-майора.

В том же 1799 году Багратион принимает участие в Итальянском и Швейцарском походах А.В. Суворова и командует авангардом союзной армии. Именно тогда Багратион прославился как превосходный генерал, умело сочетавший стратегию и тактику.

Участвовал он и в войне против Наполеона в 1805–1807 годах. Его войска провели ряд успешных боев, особенно прославившись в сражении при Шенграбене.

В Аустерлицком сражении Багратион командовал войсками правого крыла союзной армии, которые в конце неудачного для русской армии сражения составили арьергард и прикрывали отход главных сил армии под руководством М.И. Кутузова.

Впоследствии талантливый военный отличился в сражениях у Прейсиш-Эйлау и под Фридландом в Пруссии. Наполеон отзывался о Багратионе как о лучшем генерале российской армии. Весной 1809 года Петр Иванович был произведен в генералы-от-инфантерии. В августе 1811 года он становится главнокомандующим Подольской армией, переименованной в 1812 году во 2-ю Западную армию.

Во время Отечественной войны 1812 года Багратион особенно отличился в Бородинском сражении. Его части отразили все атаки армии Наполеона. Сам же генерал Петр Иванович Багратион был ранен в этом сражении и через 17 дней – (12) 24 сентября 1812 года он скончался от гангрены.

Ещё больше интересных историй в нашей группе @historyrossia

Брак по уставу. Почему офицеры царской армии так редко женились.

Императорская российская армия была профессиональной. И прежде всего потому, что солдатами и офицерами становились надолго. А в XVIII веке -практически навсегда, ведь рекруты тянули армейскую лямку 25 лет. Это обстоятельство определяло принципы уклада военной жизни и формировало соответствующую политику по отношению к военнослужащим. Так, в частности, государство диктовало и особые условия для военных, желающих создать семью...

Впервые проблема женитьбы военнослужащих прозвучала ещё в петровские времена. Первый император вообще запретил вступать в брак служащим, не имевшим офицерского чина и не умевшим читать. А поскольку в тогдашней армии большинство не умело читать и писать, то Петр лично отслеживал количество браков в армии и стимулировал повышение грамотности. «Дураков не женить, а умных - подавно!», - так высказывался император. Кроме того, он считал, что офицер, на обучение которого тратились немалые государственные деньги, сначала должен сформироваться как военный человек и специалист, чтобы приносить державе пользу, а уж потом думать о своих личных интересах.
В связи с этим в 1722 году в «Регламенте об управлении Адмиралтейства и верфи» появился такой пункт: «Запрещается гардемаринам без указа жениться, под штрафом 3 года быть в каторжной работе. А в Коллегии Адмиралтейской не позволять жениться ранее 25 лет. И чтоб о том было подлинное свидетельство, дабы в летах подставы и фальши не было...»

В 1764 году указ «о возрастном цензе» распространили на офицеров пехоты и кавалерии. А с 1796-го все служивые, желающие связать себя узами брака, в обязательном порядке уведомляли об этом своих отцов-командиров. А приказом императора Павла I (1800 год) предписывалось даже генералам, штаб и обер-офицерам «испрашивать на вступление в брак Высочайшего соизволения». Таким образом, отныне Павел I сам решал, быть офицерскому браку или нет, и на деле это только прибавило ему ненавистников в среде военных.

Иногда император даже устраивал браки по своей инициативе, мало интересуясь мнением молодоженов. Так, в том же 1800 году, молодой, но уже прославленный Итальянским походом князь Пётр Багратион получил «царский подарок» в виде первой красавицы Петербурга Екатерины Скавронской, к которой не питал особенной симпатии, причём это было взаимно.

«Багратион женился на маленькой племяннице История России

Каких женщин на Руси называли блудницами?

Понятие «разврат» или, если быть точнее, «блуд» на Руси стало встречаться с укреплением позиций православной церкви (после Х века).

Весомый вклад в развращение внесли «цивилизованные» иностранцы, посещающие нашу страну. Именно православная церковь впервые систематизировала и стремилась претворить в жизнь свод нравственных правил, определяющих, что есть блуд и какое наказание за него должно последовать.

В дохристианской языческой Руси современное понятие разврата было достаточно неопределенным – многое из того, что тогда считалось нормой, сегодня сочтут распутством. Тот же Киевский князь Владимир, креститель Руси, по свидетельствам иноземных очевидцев, имел у себя гарем с десятками наложниц, и подобное в то время практиковали многие состоятельные князья.

Судя по дошедшим до нас письменным источникам, первый «налог» на девиц, выходивших замуж будучи не невинными, ввела княгиня Ольга в 953 году. Прежде потеря невинности до супружества не порицалась. Более того, обычно "право первой ночи" принадлежало языческим волхвам. Только князем Святославом спустя 14 лет после указа Ольги была провозглашена абсолютная половая монополия супруга – только он обязывался вступать в сношения с женой.

До VIII века на Руси слово «блуд» применительно к женщинам не имело осуждающего значения – блудница – значит, ищет себе мужа, блуждает в поисках. Затем этот ярлык начали навешивать на девушек, потерявших невинность. С XII века блудницами считались незамужние и вдовы, вступавшие в добрачную связь с мужчинами. Только с XVIII века обозначение «блудница» превратилось в ругательное слово.

До поры до времени разврат как социальный институт на Руси не существовал – класс аристократов как таковой еще не сформировался, и «носителей цивилизации», иностранцев к нам приезжало не так много. Вдобавок, с воцерковлением Руси корыстный блуд (проституция) стал считаться таким же преступлением, как воровство и разбой – сводницы и кабацкие девки нещадно и прилюдно поролись на городских площадях.

Впрочем, несмотря на домострой и запреты церкви простой народ был не чурался распутства. Иностранцы принимали за разврат даже сам факт совместного мытья славян в бане (не секрет, что в Европе того времени мыться вообще было грешно – по церковным канонам). По свидетельству византийского миссионера Велизария, посетившего новгородские земли в 850-м году, «житие словенов и русинов дико и безбожно»: иностранца поразило, что мужики и девки запираются вместе в жарко натопленной бане, хлещут друг друга вениками, затем кидаются в прорубь или сугроб. А потом идут «истязать свои телеса» в избы.

Свод христианских правил и рекомендаций XVI века «Домострой», своего рода расширенная церковная «памятка» для каждого православного, – это первый сравнительно широко распространенный письменный документ, который, в том числе, и жестко регламентировал сексуальные отношения между мужчинами и женщинами.

Они должны были быть полигамными, муж вы семье главенствовал, половая жизнь ограничивалась определенными днями, всякие «сомнительные» лобызания и поцелуи при этом не разрешались. Запрет также касался и «блудливых речей». Даже эротические сновидения считались дьявольским наваждением, и их следовало отмаливать. Соитие по этому своду правил должно было происходить исключительно для зачатия.

Церковь считала порочным (в современном понимании этого термина) cekcуальность женщины – ей не следовало краситься, наносить макияж, дабы не «прельщать бесов». Привлекательные женщины позиционировались как явные блудницы.

Весомый вклад в разращение населения Руси внесли иноземцы. Как считал русский историк Николай Костомаров, именно иноземцы ввезли в нашу страну в XVI веке сифилис и другие «дурные» болезни.

К слову, до того как «немытую Россию» не начали массово посещать вонючие (в прямом смысле этого слова) иноземцы, у нас слыхом не слыхивали об эпидемиях, косивших «просвещенную» Европу на протяжении веков – на Руси просто исстари имели привычку соблюдать элементарные правила гигиены.

С XVI века славян, как описывает этнограф Николай Гальковский, жителей Руси начал массово косить иноземный сифилис, опричники ввели моду на содомию. В гомосексуализме был обвинен даже митрополит Зосима, хотя некоторые историки церкви считают это происками его врагов.

С усилением иностранного влияния в России, особенно при Петре I, проявления разврата стали принимать структурированные формы – предпринимались попытки открыть публичные дома (кстати, первый в России официальный бордель открыла немка Анна Фелкер). Петр этому препятствовал, но Екатерине II пришлось разрешить, чтобы хоть как-то воспрепятствовать распространению венерических заболеваний.

Каждый день интересные факты и истории из прошлого России в паблике История России

Церковь Святого князя Владимира в Старых Садах

Необычное название храма связано с княжескими садами, которые существовали в окрестностях в прошлом. В 15 веке князь Василий I, построил здесь свой летний дворец с домовой церковью, освящённой во имя святого князя Владимира; дворец расположился на живописном холме, а на его склонах были разбиты сады с фруктовыми деревьями. Позже княжескую резиденцию перенесли на новое место, где были разбиты новые сады, и прежние сады стали именовать старыми.

Место: Старосадский пер-к, 11/1 стр. 2

Фото: Ольга Гильдеева

Страсть к танцам. Откуда берут начало бальные традиции в России, и как проходил самый необычный бал.

В январе 1889 года в Аничковом дворце состоялся, пожалуй, один из самых необычных балов в истории царской России. Все приглашенные по велению императрицы Марии Федоровны явились на торжество в черном, а дамы ко всему этому еще и в бриллиантовых украшениях, отсюда и название - «Черный бал» с драгоценностями...

В XVIII и XIX веках Северная столица Российской империи на всю Европу славилась своими балами, которые начинались в зимний сезон от Рождества и продолжались до окончания Масленицы. А когда Николай II на рубеже двух столетий стал потихоньку «сворачивать» традицию больших балов, это вызывало в высшем свете негодование. Царь отчасти пошел на это из-за супруги Александры Федоровны, которая терпеть не могла балы - танцевать она не любила, часто болела, а уж когда в семье появился больной ребенок, ей и вовсе стало не до развлечений.
Зато родители Николая, Александр III, а в особенности Мария Федоровна, обожавшая танцевать, во время своего правления свято соблюдали «бальные традиции». Каких только балов не устраивала императорская чета! В разное время Мария Федоровна устраивала и костюмированные балы (различной тематики, навеянной политическими событиями, новинками техники, театральными премьерами...), и разноцветные балы - голубые, розовые, зеленые. Но, чтобы черный?! На это, действительно, должна была быть уважительная причина.

Это событие наделало немало шума, как в России, так и в Европе. Шли разговоры о том, что этот бал стал изощренной местью российской императорской семьи австрийскому двору. А историки и вовсе называли его настоящим политическим вызовом. А еще говорили, что выбор цвета стал следствием тогдашних взаимоотношений между Российской и Австрийской империями, между которыми давно пробежала черная кошка. Их отношения были натянутыми со времен правления Николая I и окончательно испортились «благодаря» Крымской войне, во время которой Австрия предпочла придерживаться враждебного нейтралитета к России.

Ничего не изменилось и после окончания войны, при императоре Александре II. Мало того, через несколько лет австрийский двор пренебрег трауром, объявленным в России по поводу смерти великого русского князя, и организовал в стране масштабные празднества и гуляния. А ведь по международным канонам, в случае смерти кого-либо из членов европейских правящих династий в столицах всех дружественных держав объявлялся траур, и все увеселения отменялись.
Такое дерзкое неуважение, возможно, и сошло бы с рук австрийскому двору, если бы не одно «но». Умерший великий русский князь был никто иной, как старший сын и наследник правящего императора Александра II и жених тогда еще совсем юной дочери датского короля Кристиана IX, Дагмар.

Разумеется, австрийская аристократия тогда не могла предвидеть того, что убитая горем принцесса Дагмар через полтора года выйдет замуж за младшего брата своего покойного жениха, Александра, ещё через 15 лет станет российской императрицей, а ещё через 8 лет изысканно отомстит Австрии за неуважение к России.

Мария Федоровна, питавшая настоящую страсть к танцам, очень любила балы. Она могла танцевать всю ночь напролет, даже находясь в интересном положении. После того, как Александр взошел на престол, приглашение на бал в Аничковом дворце стало считаться знаком особого расположения императорской семьи.

Вот и в январе 1889 года императорская чета готовилась к открытию очередного сезона балов, когда из Австрии пришла новость о «Майерлингской трагедии»: погиб 30-летний наследник престола, кронпринц Рудольф. Накануне он был найден мёртвым в одной из комнат замка Майерлинг - там он находился со своей любовницей, 17-летней баронессой Марией фон Вечера. Как выяснилось, оба умерли от выстрелов в голову. Согласно официальной версии, Рудольф, якобы страдавший психическим расстройством, покончил с собой, перед этим убив любимую.

Новость о трагической гибели кронпринца быстро облетела европейские дворы, дойдя и до России. Императорская семья, как и все монаршие дома Европы, должна была высказать соболезнование и в знак уважения отменить все развлекательные мероприятия. Однако к тому моменту Мария Федоровна уже разослала приглашения на первый зимний бал, а отменять его попросту не захотела. Императрица решила провести увеселительное мероприятие, но с траурным колоритом. И, как считается, пошла на такой шаг, припомнив австрийскому двору весёлые торжества, которые тот устраивал во время траура в России.

Необычный бал состоялся в назначенный срок. И очевидцы были поражены красотой происходящего: в белоснежном концертном зале дворца кружились в вальсе элегантные дамы и кавалеры в чёрном. «Светские дамы красовались в черном, в том числе, в башмачках, с изящными длинными перчатками и веерами. На черном фоне бриллиантовая россыпь сверкала, словно кристаллы льда, отражающие солнце. Звучали только венские музыкальные произведения. Все участники торжества признали бал необыкновенно восхитительным, а светских дам - блистательными», - вспоминал тот вечер императорский камердинер Николай Радцих. «В белом концертном зале это было очень красиво», - вторил ему присутствовавший на балу князь Сергей Волконский. И нужно признать, что это была действительно изысканная месть, поскольку «никогда женщины не выглядели так привлекательно, как на этом балу, – в черных вечерних платьях, усыпанных бриллиантами!».

Разумеется, что Европа тут же осудила «кощунство» российского двора и расценила это как неофициальный политический акт непокорности.

Считается, что первый в истории публичный бал (документально засвидетельствованный) состоялся в 1385 году в Париже в честь бракосочетания Карла IV и Изабеллы Баварской. Молодожены были счастливы, еще не ведая, что супруг войдет в историю под весьма нелицеприятным прозвищем Безумный. Впрочем, в целом танцы тогда считались развлечением низким, идущим от народных карнавалов, недостойных внимания высшего общества. Ситуация стала меняться в эпоху Возрождения, а в авангарде, как тогда часто бывало, выступали итальянские города.

В конце XVI — начале XVII века, во времена Марии Медичи и Генриха IV, танец как развлечение знати начал завоевывать популярность во Франции. В немалой степени этому способствовало то обстоятельство, что королева-итальянка и ее окружение привезли во Францию традицию тосканских маскарадов, благодаря которой аристократы могли скрывать свои лица и вести себя более раскованно.

При Людовике XIII — сыне Марии и Генриха — балы стали любимым развлечением двора. Окончательно же каноны придворного бала как главной формы великосветского раута были сформулированы уже при «короле-солнце» Людовике XIV.

В России первые попытки ввести в придворный этикет балы предпринимались при Лжедмитрии I. Юная Мария Мнишек и ее польская свита пытались навязать эту забаву русскому двору, но придворным эта идея не понравилась. А после воцарения Романовых с их патриархальными боярскими традициями о балах даже не вспоминали. Уважающие себя люди могли в лучшем случае смотреть на пляшущих скоморохов, но принимать участие в таких игрищах считалось неприличным.

Впрочем, запрета на собрания с танцами тоже не было, поэтому прибывавшие в Россию иностранцы имели возможность поддерживать принятые на их родине традиции. Радовали они себя танцами и в Немецкой слободе на Яузе, или на Кукуе, где частым гостем бывал молодой царевич Петр Алексеевич. Там будущий государь и познакомился с обычаем вечерних общественных собраний, на которых люди одного круга имели возможность общаться, играть в шахматы и шашки, выпивать и, конечно, танцевать. Наверное, в этой форме времяпровождения было больше от собраний торговых или мануфактурных гильдий протестантских городов европейского Севера, нежели от великосветских балов французского двора, но Петру они понравились своей душевностью и раскрепощенностью.

И вот в декабре 1718 года в особняке генерала графа Ивана Бутурлина на Большой Дворянской улице Санкт-Петербурга состоялась первая в истории России ассамблея, от которой и ведет своё родословие русская бальная культура.

Петр всегда любил веселье и шумные компании. По молодости бывал и первым в застольных подвигах. Однако когда государь отравился во Францию (где и познакомился с традицией проведения балов), ему было уже 45, и выдерживать былые алкогольные нагрузки становилось всё труднее. Но любовь к общению и любознательность не покидали Петра - возможно, именно этим объяснялось его желание приобщить подданных к культурным мероприятиям, где общение имело более сдержанный, даже интеллектуальный характер.

В старой русской традиции тоже было принято общение — люди ходили в гости, устраивали «званые пиры». Но отношения строились один на один, максимум — в небольшой компании равных по статусу. Первичны были богатый стол и питье, хозяин старался угодить гостям обильными и изысканными кушаньями, а заодно решались важные проблемы. Ассамблеи же смещали приоритеты — еда была необязательна или второстепенна, общение проходило в широком кругу, на первый план входили танцы, игра в шахматы и шашки, непринужденные беседы. Людей не приглашали специально - они обязаны были приходить сами. Очень точно охарактеризовал ассамблеи великий русский историк Василий Ключевский: «Это и биржа, и клуб, и приятельский журфикс, и танцевальный вечер. Здесь толковали о делах, о новостях, играли, пили, плясали. Никаких церемоний, ни встреч, ни проводов, ни потчеваний: всякий приходил, ел, что поставил на стол хозяин, и уходил по усмотрению».

В ассамблеях обязательно принимали участие женщины, что для традиционного русского аристократического общества было совершенно необычно. Причем делалось это насильственно — идя «в ассамблею», муж должен был взять жену и взрослых дочерей. За попытку «спрятать» своих женщин могло последовать наказание, за этим следило ведомство генерал-полицмейстера. Исключение делалось лишь в тех случаях, когда устраивающий прием хозяин был холост — в этом случае мужчины являлись в одиночестве, а танцы исключались из програ

Объявлены победители конкурса национального контента

Это документальные, игровые и анимационные сериалы, онлайн-шоу, мультиформатные проекты и компьютерные игры

По направлению «Видеоконтент» победителями стали 60 проектов. Это документальные, анимационные и игровые сериалы, в том числе экранизации литературных произведений, исторические ленты, анимационные сериалы и другие работы.

Среди игровых сериалов – проект по мотивам одного из знаковых произведений Стругацких «Трудно быть богом», «Князь Андрей» , сказочный сериал «Лукоморье», современная «Москва слезам не верит», второй сезон семейного детективного сериала «Любопытная Варвара», история жизни обычной семьи «Счастливые из 13-й», игровой сериал «АЙДА!», остросюжетный сериал «Югославия», документальный сериал о метамодернизме «Арт это Я» и проект «Птички». ИРИ также поддержал продолжение анимационных сериалов «Супергерои.ру» и «Невский. Владычица морская», анимационный проект «Пушкин и... Кавказ» и другие проекты.

6 июля 1796 года родился Николай I - российский император (1825-1855).

Николай был третьим из четырех сыновей императора Павла I. Великий князь Николай Павлович не мог рассчитывать на российский престол, и это наложило отпечаток на его воспитание и образование.

Военизированная атмосфера Петербурга с ранних лет определила увлечение Николая военным делом, особенно тем, что касалось его внешней, парадной стороны. Политическая система взглядов Николая отличалась ярко выраженной консервативной, антилиберальной направленностью.

В 1817 году состоялось бракосочетание Николая с принцессой Прусской, получившей после перехода в православие имя Александра Федоровна. Весной следующего года родился их первый сын Александр (будущий император Александр II).

В 1819 году император Александр сообщил брату и его жене, что официальный наследник престола великий князь Константин Павлович намерен отречься от своего права, поэтому наследником предстоит стать Николаю, как следующему по старшинству брату. Николая потрясло это сообщение, он чувствовал свою неготовность принять груз государственного управления.

Неожиданная смерть Александра I выявила всю сложность и двусмысленность сложившейся династической ситуации. В день присяги Николая 26 декабря 1825 года произошло восстание декабристов. Судьба Николая висела на волоске, но он сумел подавить восстание, проявив решительность и беспощадность, свойственные ему в минуту опасности.

Николай основной целью своего царствования считал борьбу с повсеместно распространившимся революционным духом, и всю свою жизнь подчинил этой цели. Россия становилась объектом страха, ненависти и насмешек в глазах либеральной части европейского общественного мнения, а сам Николай приобретал репутацию жандарма Европы.

Царствование Николая I закончилось крупнейшим внешнеполитическим крахом. Крымская война 1853-1856 годов продемонстрировала организационную и техническую отсталость России от западных держав, привела к ее политической изоляции. Тяжелое психологическое потрясение от военных неудач подорвало здоровье императора.

Николай I умер 2 марта 1855 года в Петербурге.

Ещё больше интересных историй в нашей группе @historyrossia

Русская королева эллинов. Как внучка императора Николая I покорила сердца греков.

Не многим известно, что английский король Карл (Чарльз), и все его прямые наследники являются потомками Дома Романовых. А привнес «романовские» гены в королевскую семью принц Филипп - супруг правящей королевы Елизаветы II. Дело в том, что принц Филипп, герцог Эдинбургский, являлся потомком российского императора Николая I: его бабушкой была великая княжна Ольга Константиновна Романова, дочь Константина Николаевича Романова - сына Николая I.

Ольга Константиновна появилась на свет в 1851 году в Павловске - она была старшей дочерью великого князя Константина Николаевича, родного брата императора Александра II, морского министра и деятельного реформатора. Однако радужным и беспечным детство великой княжны Ольги назвать нельзя: родители часто бывали в отъезде, и детьми занимались воспитатели и учителя, а затем и вовсе отношения родителей разладились. Недостаток родительского тепла в некотором роде компенсировали большая дружба и сплоченность, которые были между Ольгой и её братом Николаем. А вскоре семья пережила настоящий позор: стало известно, что великий князь Константин Николаевич пришел к брату-императору и попросил его согласия на развод с женой и повторный брак с балериной Анной Кузнецовой, с которой у него была связь. Государь отказал. Тогда Константин Николаевич стал жить с любовницей, которая ждала от него ребёнка, открыто. Так у великого князя, по сути, появилась другая семья и другие дети (со временем их стало четверо).

Когда Ольге исполнилось 16 лет, её выдали замуж. Супругом великой княгини стал греческий король Георг I, который был старше ее на 6 лет. Как показала дальнейшая жизнь, в браке с греческим королем Ольга оказалась счастлива.

Король Георг I греком не был. Он родился в Копенгагене и был вторым сыном датского короля Христиана IX. В Греции же принц Датский — а точнее принц Шлезвиг-Гольштейн-Зонденбург-Глюксбургский — оказался в связи с политическими событиями в Европе.

К тому времени, концу 60-х годов XIX века, греки уже освободились от турецкого гнета, однако их государство всё ещё нуждалось в серьезной поддержке со стороны союзников. При содействии европейских государств, в числе которых была и Россия, в 1863 году правителем Греции стал Георг I. Кстати, родной сестрой нового короля была будущая жена Александра III Мария Федоровна, она же – датская принцесса Дагмар.

Управлять Грецией молодому монарху было трудно: он не знал языка своих подданных, до вступления на престол исповедовал протестантизм, а главное – с трудом справлялся с экономическими проблемами государства. Поэтому Георг начал искать поддержки у других государств и, прежде всего, у России. Так было решено заключить династический брак с русской княжной, которой и стала Ольга Константиновна.

Свадьба Ольги и Георга состоялась в ноябре 1867 года, причем все праздничные мероприятия проходили не в Афинах, а в Царском Селе, где располагалась летняя резиденция императора. Жених присутствовал на торжествах в русском генеральском мундире – такую форму на момент освобождения Греции носили все генералы этой страны. Далее молодоженов ждало свадебное путешествие по Европе, а затем – возвращение в Грецию на корабле «Эллас». В Пирейском порту королевскую чету встречали тысячи местных жителей, сразу отметивших один любопытный факт: новоявленная королева была одета в бело-голубое платье, тем самым отдавая дань цветам греческого национального флага. По воспоминаниям современников, Ольга Константиновна сразу покорила подданных своей тактичностью, искренностью, добрым нравом и неизменным уважением к их традициям. В стране, которая должна была стать ее второй родиной, Ольгу прозвали «королевой всех эллинов».

Ольга Константиновна унаследовала от своего отца любовь к русскому флоту (Константин Николаевич имел чин генерал-адмирала), и уже будучи королевой Греции, она с радостью посещала суда соотечественников средиземноморской эскадры, прибывавшие в главный внешнеторговый порт в Пирее. Правительница с радостью обедала вместе с моряками, а порой и приглашала их во дворец на чаепития и рождественские празднества, щедро раздавая подарки.

«Матушка-королева», как называли её земляки, трепетно относилась к судьбам всех матросов и сетовала на излишне строгое отношение к ним командования. «Как мне всегда больно слышать, когда дурно обращаются с ними и видят в них не живую душу, а какое-то стадо», – жаловалась она. В королевском дворце Ольга Константиновна устроила «морскую комнату», где собрала все подарки, преподнесенные ей русскими моряками: искусно выполненные фигуры кораблей, ленты с фуражек, фотографии экипажей и меню совместных застолий. На стенах комнаты она велела разместить полотна художников-маринистов. А иконы, полученные Ольгой Константиновной в дар от экипажей русских судов, и поныне висят в церкви, переданной ею посольству России в Греции. Эту церковь, расположенную в центре Афин, называют «русской» - там и сейчас идут службы на русском языке. Но самым желанным подарком для великой княжны была, в прямом смысле этого слова, русская земля. Зная об этом, моряки везли для Ольги Константиновны целые мешки с землей, которую высыпали в парке возле королевского дворца. Гулять там позволялось только самим монархам, а также дипломатам из российского посольства, находившегося неподалеку.

В 1879 году греческая королева стала шефом 2-го флотского экипажа Балтийского флота, а на офицерских эполетах появился вышитый золотой нитью вензель «О» («Ольга») под короной. После русско-японской войны, когда в Российской империи фактически перестали существовать береговые флотские экипажи, Николай II предложил Ольге Константиновне стать шефом гвардейского кавалерийского полка, однако она вежливо отвергла его предложение и заявила, что мечтает оставаться шефом «хоть самой маленькой, но морской шлюпки». Просьба великой княжны была услышана, правда, вместо шлюпки ей достался целый крейсер «Адмирал Макаров».

Многие моряки, общавшиеся с королевой эллинов в Греции, впоследствии, получив ранения на войне, возвращались в Пирей. Специально для них Ольга Константиновна открыла военно-морской госпиталь с русским персоналом, библиотеку и лекторий, а также курсы по оказанию помощи раненым. На них она отучилась сама и помогала докторам в качестве сестры милосердия.

В 1909 году королевский дворец в Афинах охватило пламя. Пожар заметила команда стоявшего на рейде в Пирее русского крейсера «Олег», и моряки без раздумий бросились на помощь «королеве-матушке». Все вещи Ольги Константиновны матросы быстро вынесли из огня, рискуя собственными жизнями. На следующий день они получили благодарность от короля Георга I, а новый, 1910 год Ольга Константиновна встретила на крейсере, организовав там елку. Кстати, как говорят, обычай наряжать рождественские елки появился в Греции с приездом русской великой княгини.

Разумеется, благотворительные инициативы Ольги Константиновны распространялись и на местное население Греции. Королева позаботилась об улучшении быта женщин, находившихся под стражей, а в дальнейшем добилась их содержания отдельно от мужчин. Регулярно помогала она и пострадавшим от землетрясений, а также ловцам морских губок, которые часто становились жертвами безжалостной эксплуатации, страдали от паралича и других серьезных заболеваний.

В 1896 году щедрость Ольги Константиновны буквально спасла Олимпийские игры. Дело в том, что все греки с огромным энтузиазмом восприняли идею о возрождении соревнований на их исторической Родине, однако правительство страны медлило с положительным решением и ссылалось на нехватку средств в казне. Тогда королева эллинов пожертвовала на проведение летней Олимпиады собственные средства из специального фонда и лично посадила на Акрополе оливковое дерево. Так же, как и (согласно преданию) поступила греческая богиня Афина.

Внук королевы Ольги, князь Михаил Греческий, писал потом об ней такие строки: «Греки ее обожали, а она их. Делала она кучу добрых дел — строила больницы, богадельни, детские дома, к тому же сама в них работала. В политику никогда не лезла. Из царских привилегий оставила себе одну: была всей Греции матерью и помощницей».

Как и ее муж, Ольга Константиновна старательно изучала греческий язык, чтобы общаться с гражданами страны, которой ей предстояло править, на их родном языке. Управлять страной супругам выпало в непростое время. Но, несмотря ни на что, король и королева запомнились грекам как милосердные и доброжелательные правители. И хотя их брак был заключен по политическим соображениям, они всю жизнь относились друг к другу с большой любовью. Русская княгиня родила мужу семерых детей (пятерых мальчиков и двух девочек).

Греческий король Георг правил страной 50 лет. Во время балканской войны 1912–1913 годов, в которую оказалась втянутой Греция, он был убит: это случилось на улице в Салониках 18 марта 1913 года. Греческий престол занял старший сын Ольги и Георга, Константин, женатый на прусской принцессе Софии, сестре германского кайзера Вильгельма. Ольга Константиновна не стала больше оставаться в Греции и уехала в Петербург. Таким образом, когда началась Первая мировая война, вдовствующая королева находилась в России.

После смерти мужа она поблекла, утратила былую веселость, постоянно ходила в трауре. В Павловске, где великая княгиня проживала, она устроила госпиталь. Там, в Павловском дворце 15 июня 1915 года скоропостижно скончался ее любимый брат Константин - еще одна большая потеря для Ольги Константиновны. Отвлекала от горьких дум лишь работа в госпитале. Ей она отдавала все свои силы. Раненые и больные ее любили и относились как к матери. В Павловске греческую королеву, племянницу русского царя, и застала Февральская революция. Однако уезжать из России она не хотела.

С приходом к власти большевиков жизнь в Павловском дворце стала невозможной: всё было разгромлено и разграблено. Картины, ценности, даже мебель были растащены. Ольга Константиновна и её свояченица (вдова брата Константина, великая княгиня Елизавета Маврикиевна) ют

Дома с историей 

Особняк Половцева 

Особняк находится в самом центре Северной столицы, недалеко от Исаакиевского собора. Ранее он принадлежал сенатору Половцеву, который был председателем Российского Исторического Общества. Дом Половцева отличается контрастностью решений неброского классического фасада и роскошью внутренних интерьеров. До наших дней дошёл уникальный декор из мрамора и ценнейшей древесины, лепка и наборный паркет и многое другое, поражающее воображение входящих сюда посетителей. 

На том месте, где сейчас стоит особняк, первоначально было строение усадебного типа, неоднократно с момента строительства Санкт- Петербурга менявшее своих хозяев. Во времена Екатерины II эта усадьба принадлежала приближённым ко двору братьям Левашёвым. Они много путешествовали и Екатерина часто использовала их дом по своему усмотрению, здесь некоторое время жила даже её ближайшая подруга Екатерина Романовна Дашкова, служил дом и прибежищем для политических эмигрантов. Здесь принимали борца за независимость колоний Испании в Южной Америке венесуэльца Франсиско Миранду (1787 год), графа Д'Артуа, брата казненного Людовика XVI, будущего короля Франции Карла Х (1793 год). В 1809 году владелицей усадьбы стала Екатерина Пашкова, с 1816 года домом владел генерал-адьютант Павел Шувалов. В 1820 году он продал дом Марье Донауровой. С 1829 года им владела Надежда Толстая. 

Наконец, в 1835 году усадьбу покупает князь Сергей Гагарин. Он решает изменить облик строения, в частности, до него в дом можно было войти только через сад (принцип усадьбы). По заказу князя был построен лицевой флигель по Большой Морской улице. Для этой цели был приглашён ученик строителя Исаакиевского собора О. Монферана молодой архитектор А. Пель. Дом, построенный по его проекту, мы и видим сегодня. 

Перестраивалась усадьба долго. Гагарины не скупились на его отделку, из Италии везли отделочный материал - белый мрамор. 25 лет этими работами руководил архитектор Н.Ф. Брюлло (племянник знаменитого художника Карла Брюллова) при участии И.П. Ропета: он изменил внутреннюю планировку, модернизировал водопроводную, канализационную и отопительную системы. Благодаря Брюлло был создан уникальный интерьер Дубового зала в стиле эпохи Возрождения, который был в те времена библиотекой. Опять-таки из Италии были выписаны резные встроенные книжные шкафы, выполненный флорентийскими мастерами XVI века камин из сиенского желтого, генуэзского зелёного, коричневого с прожилками мрамора. 

Именно в Дубовом зале чаще всего проходили заседания «Русского исторического общества», которое возглавлял Александр Половцов. Благодаря деятельности этого общества были выпущены десятки научных исторических сборников, вышли 25 из 120 запланированных томов актуального по сей день «Русского библиографического словаря». После смерти Н. Брюлло работами по реконструкции особняка руководил М. Месмахер. Он завершил парадную лестницу, Белый зал, с его необыкновенной красоты наборным паркетом, на инкрустацию которого пошло больше 30 пород ценнейшего дерева, сохранившимся до наших дней и создал Бронзовый зал. В 1887 году им был разработан проект,объединивший в едином стиле необарокко дворовые фасады. 

Сын Половцовых, Александр, был офицером, членом АН Юридического общества. В 1890 году, к его женитьбе на Софье Паниной, был торжественно открыт Белый зал. Посажёным отцом на свадьбе был сам император Александр III. В своих воспоминаниях современники называют Белый зал «нарядный зал Луи XV», своей роскошью он мог сравниться лишь с интерьерами французских дворцов: аллегорическая живопись пятичастного плафона, обрамляющая картины вычурная лепка с позолотой, орнаменты в стиле рококо с выпуклыми барельефами. С плафона спускаются две изумительные хрустальные люстры с дубовыми листьями на трёхъярусных кронштейнах. В каждой люстре молочного стекла 72 свечи с лампами «миньон», которые были впервые зажжены в день свадьбы Александра Половцова. Зал украшают двустворчатые двери с позолоченной лепкой и наличниками, облицованными розовым итальянским мрамором. Н.Ф. Брюлло завершая работу над залом, бережно сохранил плафон, начатый художником Р.И. Кузьминым и законченный знатоком французского стиля 18 века Г.Э. Боссе. Он также встроил в зале эркер между огромными окнами, который расширил зрительное пространство зала. 

В 1913 году Александр передал дом своей сестре Анне Оболенской, сам же поселяется на каменоостровской даче Штиглицев. В доме Половцовых, а теперь уже Оболенских, часто устраивают музыкальные вечера. 

В 1915 году Анна Оболенская продаёт дом Л.П. Мошкевичу, в 1916 году он переходит к члену Общества возрождения Руси К.И. Ярошинскому. Здесь читали свои стихи Николай Клюев и Сергей Есенин. 

После революции здание, из которого предварительно были вывезены ковры, мебель и картины, передают сначала школе профдвижения (позже Высшая профессиональная школа культуры), а в 1934 году Союзу архитекторов. С тех пор особняк также называют Домом Архитектора. 

Во время Великой Отечественной войны здание пострадало, особенно Дубовый зал. Тем не менее, его художественной ценности это не умаляет. 

Сегодня здесь располагается Общество Архитекторов России Санкт Петербурга. Интерьеры особняка Половцова приобрели статус музея, доступного для обозрения. Здесь проводятся творческие конкурсы, выставки, также располагается одноимённый ресторан, предлагающий своим посетителям русскую дворцовую кухню. 

«Управлять Россией несложно, но совершенно бесполезно».

Александр II – Император Всероссийский, Царь Польский и Великий князь Финляндский (1818-1881 гг.).

Сиротский приют и секретный родильный госпиталь. Как работали первые воспитательные дома России.

В допетровские времена заботу о сиротах и брошенных детях в России традиционно брала на себя церковь. Чаще всего призрение детей осуществлялось при монастырях: ребенка могли принести в монастырь тайно или открыто — церковнослужители принимали каждого. А в 1706 году Новгородский Митрополит Иов в Успенском монастыре «завёл пристанище для сирот и зазорно рождённых младенцев» - это было первое в стране учреждение для сирот и незаконнорождённых детей. Позже число приютов, открытых по его инициативе, возросло до десяти.

Пётр I сделал призрение детей в России предметом государственных забот. В 1712 и 1714 годах при нём были приняты указы об открытии госпиталей «для зазорных младенцев, которых жёны и девки рожают беззаконно, при церквах…», чтобы спасти брошенных детей от голодной смерти. В середине XVIII века на проблему сохранения жизни незаконнорожденных детей указал М. В. Ломоносов, написавший своему другу и покровителю, графу И. И. Шувалову, письмо «О размножении и сохранении народа российского», где учёный в числе других мер по снижению громадной детской смертности в России предлагал учредить богадельни и дома для внебрачных младенцев.

Идея не только сохранить жизнь, но и сделать из призреваемых детей граждан, полезных для государства, возникла в эпоху Просвещения, зародившуюся в Российской империи в «золотой век» императрицы Екатерины II. Именно при ней появились воспитательные дома (в Москве и Санкт-Петербурге), которые предназначались для проживания детей-сирот, подкидышей и прочих «неблагополучных» младенцев. Изначально предполагалось, что эти дома станут спасением для таких малышей: здесь их выкормят, обеспечат им содержание, а также обучат грамоте. Однако на практике всё оказалось не так радужно: воспитательные дома не справлялись с нарастающими финансовыми трудностями и стали местом массовых младенческих смертей...

История Московского императорского воспитательного дома началась с человека, который на собственном опыте познал трудности жизни незаконнорожденного ребенка. Князь Иван Юрьевич Трубецкой был советником Петра I и последним в русской истории боярином. За свой долгий век — князь прожил 82 года — он успел родить на свет всего одного сына, притом вне брака. Иван Иванович, родившийся в Стокгольме в 1704 году, получил фамилию Бецкой (в то время фамилии внебрачных детей аристократов иногда образовывались сокращением фамилии отца). Бецкой получил образование в Европе, а потом по приглашению отца приехал в Россию. Не будь мальчик сыном знатного вельможи, судьба его, вероятно, оказалась бы незавидной...

Во времена правления Екатерины II Иван Бецкой слыл одним из самых образованных и влиятельных государственных деятелей. И как только императрица пришла к власти, она приблизила Бецкого к себе, по достоинству оценив его блестящее образование, полученное за границей.

Он стал личным секретарем Екатерины, и не вмешиваясь в политику, предпочел заниматься вопросами воспитания и образования. Тем более, что он вполне разделял просвещенческий восторг и пафос императрицы.
Последователь идеалов Руссо, Бецкой был убежден, что корень всех людских бед — воспитание, а вернее, его недостаток. Воспитанием же можно было, по мысли Бецкого, создать человека «новой породы», полезной для государства.

Тогда Иван Иванович и предложил императрице создать Московский императорский воспитательный дом. Целью его стало бы появление третьего сословия — мещанства. Воспитанники дома, по задумке Бецкого, должны были заниматься торговлей, промышленностью и ремеслом.

Первых младенцев принесли к Воспитательному дому 21 апреля 1764 года — в день закладки фундамента и прямо ко дню рождения императрицы Екатерины II. Строительство западного корпуса закончилось только в 1767 году, поэтому 19 детей пришлось срочно пристраивать в приемные семьи; двое из них, нареченные в честь покровителей учреждения Екатериной и Павлом, вскоре умерли.

Сдать ребенка в Московский воспитательный императорский дом мог кто угодно. Принимали всех, от любых родителей. И желающих было очень много - ведь ребенку, принятому в Воспитательный дом, обещалась свободная жизнь: сделать из выпускников крепостных никто не мог. Впоследствии воспитанники стали получать паспорта, которые позволяли им вступать в купеческое сословие и открывать предприятия.
Детей несли буквально со всей страны, за доставку ребенка в Воспитательном доме платили два рубля. Это был не просто приют, но настоящая теплица для детей, призренных самой императрицей Екатериной II и имперскими меценатами.

По достижении определенного возраста воспитанники поступали в открывающиеся при Воспитательном доме учебные заведения. Они обучались грамоте, алгебре, механике, физике, истории и иностранным языкам, а повзрослев, осваивали ремесла. Девочки тоже получали образование, которое, правда, сосредотачивалось на тонкостях ведения хозяйства...

В 1795 году Иван Иванович Бецкой скончался, оставив после себя недвижимое наследство, которое новый император Павел I решил передать своей жене, императрице Марии Федоровне. Однако наследство, доставшееся императрице, лишь на бумагах выглядело достойным высокой похвалы. На деле же Ивану Бецкому постоянно приходилось решать проблемы: финансирования не хватало, воспитательные меры были слабыми, дети умирали...

К моменту передачи учреждений в ведение Марии Федоровны они были в плачевном финансовом состоянии. Кроме того, что Воспитательные дома содержали два банка — Вдовью и Сохранную казну, у них были большие финансовые обороты, администрация подписывала всё новые контракты и в какой-то момент прочно увязла в коррупции...

К началу 1790-х годов до Екатерины II стали доходить сведения о масштабных беспорядках в финансах и управлении Воспитательным домом, а также в содержании детей. В феврале 1792 года она сама писала попечителю Голицыну: «Между тем дошло до сведения нашего, что по Воспитательному дому и дети, и суммы не в том порядке и призрении, в каком они по учреждении оного быть должны».

Выясняется также, что служители заставляют детей работать на себя и попрошайничать на улицах. Вот еще один фрагмент: «Работаем на всех начальников всякие поделки, как крестьяне их малые дети. Кто бы из сторонних мимо ни шел, у каждого просят: дядюшка и тетушка, пожалуй денежку, мы есть хочем». Из жалобы мы также узнаём, что к детям применялись несанкционированные телесные наказания, приводившие даже к попыткам самоубийств. Так, главная надзирательница бьет нагих девиц при дворниках и, по словам жалобщиков, «некоторые от ее тиранства с ума сходили и в заходные трубы бросались с третьего этажа». Она же попрекает детей их происхождением: «Всегда с ругательством нам упрекает, что мы непотребного рода, и вы не годитесь ни к какому способу, и графу История России

Ничего не найдено!

К сожалению, мы не смогли найти в нашей базе данных ничего по вашему поисковому запросу {{search_query}}. Повторите попытку, введя другие ключевые слова.