Наглядно показываю, когда что читать. И вот немного из моих читательских новостей:
1. В очередной раз мне посоветовали почитать "Москву-Петушки". Перечитала. Опять не понравилось. Но если очень скучно куда-то ехать, нормально. А почему все восхищаются?
2. Прочитала "Глас Господа" Лема. У его фанатов это самая нелюбимая книга. Она хороша, я выписала кучу цитат. Скорее всего, ее не любят потому, что надо сильно вникать и внимательно следить за мыслью. Это и правда немного утомляет.
3. Керуак и Сартр - самые кинематографичные авторы, которых я знаю. Очень просто, без претензии на глубину, но фантастическое умение показывать, а не рассказывать.
Камю писал в предисловии к "Изнанке и лицу", что одна из щедрейших привилегий — это привилегия жить там, где много солнца. От себя я бы добавила в этот образ воду, зелень и добрый климат. Все чаще я думаю о том, что жить где-то в тепле и красоте — не просто приятно, а жизненно необходимо. Вот прошла половина лета, и меня преследуют тревоги о том, что не успею я моргнуть, как опять настанет темнота, ветер и холод. Как тяжело жить, когда все время холодно, все время надо надевать много вещей, все время сырость, ветер и серый бетон. Кажется, значительная часть моих слез и расстройств выросли из них. Надо будет обязательно, очень обязательно перебраться туда, где нет настояшей зимы и, особенно, настоящей осени и настоящего марта.
(фото из короткого лета)
Название: потихоньку
Всем привет, давно не виделись. Не уверена, что нужно здороваться, но вдруг... Хотите узнать, как у меня дела? Я кратенько расскажу.
Часть 1.
Я почти неделю была на Волге. Путешествовала на родительской яхте, очень много купалась, почти научилась делать сальто, ходила в лес и парилась в лучшей в своей жизни бане. Она была в лесу, пахла хвоей и хлебом (из-за того, что печку поливали пивом, а не водой).
А ещё я купалась ночью голая в черной-черной Волге и смотрела на звезды. Это в Москве видно одну, две или десять, а на Волге видно абсолютно все, и сияют они гораздо ярче. И вообще они как будто пониже и поближе. Я лежала спиной на воде, смотрела в небо и чувствовала самое важное, что можно чувствовать. Не счастье, совершенно не счастье. Но какую-то абсолютную правильность мироздания. И то, что мое маленькое тело в огромной воде и под огромным небом было не жалким и не в опасности, а в этой правильности и балансе. Это очень важно, но словами это не объяснить.
Часть 2.
Потом я летала в Армению и провела несколько счастливейших дней рядом с человеком, которого я очень люблю. А он меня нет. Но это все равно были самые счастливые пять дней моей жизни за последние 23 года.
(А, да, ещё у меня был день рождения, и теперь мне 23. Это слишком много, но ничего страшного).
В Армении было красивейшее озеро Севан. Бирюзовое, мягкое, теплое и чистое. И теперь я думаю, что все, кто ездит отдыхать на море, просто не знают, что существует Севан. Ещё там невероятные горы. Однажды я слушала в машине очень красивую песню и смотрела на горы, и начала немножко плакать. И люди в Армении совсем другие: очень открытые, очень добрые, улыбчивые и готовые помочь. И везде там красота и благодать. Особенно если не в Ереване, а вокруг. Но не об этом речь.
В последний вечер я и этот человек сидели на балконе. Было очень темно и мы друг друга почти не видели. Я спросила у Человека, почему он всегда так добр ко мне (ведь как мы помним, он — этот человек — меня не любит), и в ответ мне сказали всякие хорошие вещи и еще вот это: "Не ищи в моих словах надежды".
Часть 3.
Последние полтора года моя жизнь крутится вокруг этой несчастной любви.
Это не просто грустная история, а идея фикс, которая разрушает мою жизнь. Я не могу не думать об этом человеке дольше, чем пять минут. Мой выбор одежды утром, еды в течение дня, книги, которую я читаю, цвета волос раз в два месяца, обезличенных слов, которые я пытаюсь подбирать прямо сейчас — абсолютно все, каждая мелочь зависят от того, как, по моему мнению, на это отреагировал бы этот человек, что бы он подумал, если бы увидел/услышал/узнал, что я ем на завтрак и какой цвет закладок я выбрала для книжки с желто-красно-зелоной обложкой — красные, жёлтые или зелёные.
Правда в том, что никак бы он не отреагировал. Потому что ему вообще обо мне думать не надо. Потому что этот человек не при чем. Моя голова просто выбрала "жертву" и придумала надежду.
Часть 4.
Вряд ли кто-то дочитает до этого абзаца, поэтому и пытаться в причинно-следственные связи я уже не буду. Закончится этот текст тем, что у меня стало очень много дел теперь. Во-первых, моя психологиня придумала для меня расписание маленьких дел, которые мне даются очень тяжело, но которые я делаю уже шесть дней подряд. Они очень дурацкие, но я все равно делаю, потому что у меня слишком плотное расписание, и сомнения и возражения в него не втиснутся. Во-вторых, у меня теперь дважды в неделю итальянский, трижды в неделю йога и ещё будет плавание с понедельника не-знаю-сколько раз в неделю. Ещё я судорожно убираюсь в квартире и мою все зачем-то с хлоркой. И теперь у меня длинные, необломанные и покрытые лаком ногти. Это все части большой попытки жить не с надеждой, а с дисциплиной. Господи, помоги!
Про змей
Я их боюсь больше, чем всего остального. И они постоянно мне снятся. Обычно сюжет такой: я куда-то иду, вижу змею, пугаюсь, она меня кусает, я иду дальше и ситуация повторяется ещё с несколькими змеями, которые появляются на поручнях лестниц, свисают с веток, падают на меня с неба, а потом их становится так много, что я иду уже по ним — и почему-то всегда босиком — и смиряюсь с укусами и страхом. Не смиришься — не проснешься.
А тут совершенно волшебная ситуация! Все ночи этой недели мне снился один и тот же сон — кадр в кадр один и тот же. Я и Она стоим во дворе каменного дома в тени деревьев, вокруг все в зелени и в камнях. Мы о чем-то то ли говорим, то ли молчим, и Она передает мне подержать всякие вещи. И каждый раз, когда я их беру, они превращаются в змей. Змеи эти тонкие, толстые, разных цветов, некоторые даже с мехом или лапами. И перед каждым новым предметом я верю, что это не змея, потому что зачем Ей давать мне змей, если Она знает, как я их боюсь. И все равно все они оказываются змеями. А заканчивается сон так же: земля, на которой мы стоим, становится полностью покрытой змеями, и мне опять приходится смиряться.
Кино!
Контраста ради признаюсь, что скоро будет год, как моя работа - это пить шампанское на пресс-завтраках, ходить на концерты, выставки и тусовки, а еще получать цветы и подарки от пресс-служб. Кстати, меня тут сослали ̶н̶а ̶к̶а̶в̶к̶а̶з̶с̶к̶и̶й ̶х̶р̶е̶б̶е̶т ̶з̶а ̶п̶л̶о̶х̶о̶е ̶п̶о̶в̶е̶д̶е̶н̶и̶е в командировку в Адлер, и тут красота. А вы на журфаки идти не хотели!
Сейчас мне забавно вспоминать, что год назад я думала, что смогу уехать в эмиграцию. Потому что со вчерашнего дня для меня стало очевидным, что я совсем не из тех людей, кто умеет дышать новым воздухом.
Я четвертый день на отдыхе. Со вчерашнего дня меня начало накрывать: я очень скучаю по дому, по своим бытовым делам. И даже по грязному московскому снегу. Не помню, было ли так всегда. Кажется, не было, и я стала просто слишком ранимой.
Утром мне тут хорошо. Я лежу на солнце и даже научилась не бояться рыб. Раньше я всегда на море старалась плавать как можно меньше, потому что мне всегда казалось, что вот-вот до меня дотронется рыба, а в этот раз я купила маску с трубкой и смотрю на них. Это очень медитативно. Сначала страшно дышать, а потом уже начинаешь дышать спокойно, глубоко. И ты прям в такой нирване: когда ничего не отвлекает и единственное твое занятие - созерцание кораллов и рыб. И все они спокойные и беспечные.
Но потом наступает вечер, и я начинаю плакать от тоски по дому. А потом лежу в кровати и заговариваю подушку на то, чтобы мне приснилось, как я зажигаю свечки в спальне, встречаюсь с друзьями в "Сионисте" или как иду из редакции по бульвару с собянинской плиткой во время заката.
П.с. Моя подруга Сонечка спросила, купила ли я этот купальник по причине того, что у меня было мало времени на сборы, и я взяла первое попавшееся. На самом деле, я его заказывала заранее и купила его нарочно. По-моему он максимально приколдесный
У меня все всегда случайно, все не сочетается, и все в бесконечном бардаке. Я роняю все, что держу в руках, теряю все свои украшения и даже одежду, забываю имена людей и всегда получаюсь смазано на фотографиях. Все время спешу, нервничаю, мечусь и не могу заземлиться. Думаю, что не могу собрать мысли в кучу, но на самом деле у меня их просто нет.
Есть странные фотографии, люди, которые могли бы подтвердить мое существование, следы от моей помады во всех логичных и нет местах, запах духов в чужих машинах и на пиджаках, мои разбросанные по всем московским квартирам невидимки, но это все следы человека, которого и не существует на самом деле.
Пришлось исхудать, чтобы ходить в черной водолазке и иметь право манерно заламывать руки. Пришлось накупить себе маленьких черных платьев. Кажется, у меня их восемнадцать, но, если честно, я не умею считать. Пришлось выучиться благородной профессии, чтобы каждое утро уходить не "на работу", а "в редакцию". Ещё пальто в любую погоду вместо пуховиков - это очень важно. По пятницам — красная помада и улыбаться всем. Надо регулярно выбираться "культурно пить" и выбирать духи под платье. Влюбляться только в красивых и только счастливо. И обязательно ненадолго.
Все эти притворные мелочи вместе становятся настолько большим и значимым порядком, что заменяют настоящую жизнь. Кажется, я ничего не делаю серьезно. То, как я выгляжу, как говорю и что делаю — одна большая то ли ирония, то ли пародия, из которой я ни в коем случае не хочу высунуть голову, потому что настоящая жизнь слишком страшна. В настоящей жизни нужно одеваться по погоде, проводить досуг с целью и с пользой, а еще помнить каждую секунду о несчастье бытия. Это мне не нужно.
Нужно - научиться всем сердцем верить во все это напускное.
О карьерных амбициях
Люди с карьерными амбициями мне не противны, и они даже не кажутся мне дураками, но я их не понимаю.
Одна моя знакомая хочет работать в зарубежном издании и релоцироваться в Лондон, другая хочет каким-нибудь образом заработать много-много денег и вложить их в бедных и талантливых учёных и артистов, а ещё одна хочет быть большим и важным медиаменеджером. Они постоянно обсуждают мечты и цели за обедом, а я сижу, размазываю сметану по салату и думаю, как это так вышло, что у меня вообще нет карьерных целей.
Я думаю, что было бы круто работать в отделе культуры и освещать всякие премьеры. Ещё было бы здорово когда-нибудь открыть свою библиотеку и собирать в ней книжный клуб. Преподавать детям литературу тоже интересно. Но ничто из этого даже близко не цель и уж тем более не мечта.
Я не могу уместить в своей голове, как можно мечтать о чем-то, кроме любви. Какой смысл в славе, красивой квартире и дорогой одежде, если нет того, с кем идти на красную дорожку, с кем обниматься в красивой квартире и перед кем красоваться в платьях? Это же все нужно только чтобы притуплять одиночество и нелюбовь.
Наверное, я пустоватый и нецелеустремленный человек. Если честно, все, что мне нужно в этой жизни — кто-то взаимно любимый.
На фото самое красивое место в храме и блюдце, которое я хотела украсть с пресс-завтрака в Еврейском музее (но потом устыдилась и не стала).
Дети Ноя
Открываешь заметки, пишешь пять строчек, перечитываешь, стираешь. Через полчаса все повторяется. Чем лучше книга, тем сложнее о ней рассказать. Это же не просто хорошее, о чем пишешь, чтобы кто-то, кому скучно, мог ее прочитать и перестать скучать. Тут другая цель: когда пишешь об очень хорошем, хочется, чтобы все, кто увидел твой текст, отложил все дела и сразу тоже прочел.
На карточках рассказываю о моей новой любимой книге "Дети Ноя" Эрика-Эмманюэля Шмитта.