Шедевры оптом и навынос. Как большевики распродавали бесценные сокровища Эрмитажа и Кремля.

«В стране еще голод и разруха. Не продать ли всё это? Сменять на сахар, хлеб, одежду. Нет — вы этого не сделаете никогда. Вы должны сохранить сокровища, потому что они неотделимы от истории нашей - истории беды и величия России!» - это слова экскурсовода из кинофильма «Корона Российской империи или Снова неуловимые», снятого спустя 50 лет после того, как в России началась массовая распродажа шедевров искусства, предпринятая пришедшими к власти большевиками.

Первые попытки продать национализированные художественные ценности советская власть предприняла еще в 1921 году, когда в стране начался страшный голод. Тогда же начались массовые ограбления Русской православной церкви и других действовавших в стране конфессий. Правда, до сегодняшнего дня не известно, какой процент из средств, вырученных на распродажах художественных ценностей, действительно пошел на нужды голодающих.

В пик голодной стихии — в феврале 1921 года — вышло постановление Совнаркома «О составлении государственного фонда ценностей для внешней торговли». Парадоксально, но факт: этот документ, ставший спусковым крючком для массовой распродажи национального достояния России, юридически утратил силу только 1 февраля 2020 года. Согласно ему, ответственными за отбор художественных ценностей для последующей продажи стали наркомат внешней торговли, наркомат просвещения и наркомат финансов. А подписал документ лично Ленин.

Еще за год до этого по его распоряжению в Москве было создано Государственное хранилище ценностей Наркомфина, сокращённо — Гохран. В этом учреждении в первые послереволюционные годы были собраны национализированные художественные ценности и предметы особого культурного значения. Здесь хранились не только изъятые драгоценности Романовых, но и предметы искусства Оружейной палаты, Русской православной церкви, а также ценности, изъятые у частных лиц. Правда, хранить их большевики там вовсе не собирались...

Как было заявлено, всё это делалось «в целях охранения, изучения и полного ознакомления широких масс населения с сокровищами искусства и старины, находящимися в России». Однако «массы» могли подождать, а большевикам срочно нужны были деньги для бюджета разорённой страны.
⠀
Появлению Гохрана предшествовал указ о конфискации имущества царя и всей императорской фамилии. Коронные ценности (большая императорская корона, дер­жава, скипетр, алмазная цепь Андрея Первозванного) к тому моменту были в Кремле - их перевезли из Петербурга в Москву ещё в 1914 году. А вот личные ценности императорской фамилии везли в Гохран из опустевших дворцов со всей страны. Какую-то часть сокровищ уцелевшим представителям дома Романовых удалось вывезти с собой за границу. Так, например, вывезла свой сундучок с драгоценностями мать Николая II, императрица Мария Фёдоровна. Спасла свою богатую коллекцию и великая княгиня Мария Павловна: она долгое время находилась в Кисловодске, но в конце концов тоже была вынуждена эмигрировать.
⠀
Несмотря на название, главной задачей Гохрана было не хранение собранных сокровищ, а их «обезличивание» и «реализация». Большевикам нужны были деньги, но так как другие государства не признавали Советы и не хотели ни торговать с ними, ни давать кредиты, в ход пошли императорские и культурные ценности. Кроме того, у страны был большой долг перед Польшей, который необходимо было погасить в кратчайшие сроки.
⠀
Однако, прежде чем продавать драгоценности, необходимо было их рассортировать и оценить. Этим занимались две комиссии. Первая в Оружейной палате разбирала сундуки и описывала вещи, вторая - сортировала и оценивала их в Гохране.

«В теплых шубах с поднятыми воротниками идем мы по промерзшим помещениям Оружейной палаты, – вспоминал позже член одной из комиссий академик Александр Ферсман. – Вносят ящики, их пять, среди них тяжелый железный сундук, перевязанный, с большими сургучными печатями. Всё цело. Опытный слесарь легко, без ключа открывает незатейливый, очень плохой замок. Внутри в спешке завернутые в папиросную бумагу драгоценности бывшего русского двора. Леденеющими от холода руками вынимаем мы один сверкающий самоцвет за другим...».

По словам заведующего Оружейной палатой Дмитрия Иванова, «работали тогда в необыкновенно быстром темпе, решая за секунду судьбу сокровищ мирового значения». Уникальные вещи разламывали, из них «вылущивали» бриллианты и жемчужины, золото шло в плавильные печи. В архивах сохранились фотографии, на которых рабочие грубо выковыривают драгоценные камни из роскошных украшений.

Одно из таких сокровищ, которое мы никогда уже не увидим, диадема, изготовленная фирмой «Болин» в 1874 году для дочери Александра II, Марии. Император тогда выдавал любимую дочь за сына королевы Виктории, герцога Эдинбургского. В качестве приданого он заказал драгоценную парюру - большой гарнитур украшений, в который обычно входили диадема, колье, серьги, брошь и браслеты. Диадема, как и многие изделия фирмы «Болин», отличалась крупными и редкими драгоценными камнями. Именно из-за этих камней её, как и другие старинные украшения, не пощадили: саму диадему отправили на переплавку, а драгоценные камни - на продажу. Ведь украшения Романовых от выдающихся ювелиров стояли очень дорого, а просто караты россыпью — это был товар для мелких спекулянтов.

Впрочем, была попытка продать даже уникальное произведение искусства — Большую императорскую корону. Она была создана ещё при Екатерине Великой, которая хотела на собственной коронации показать, насколько богата и величава Россия. Пять тысяч бриллиантов, более 70 восточных жемчужин безупречной формы и красная шпинель в 400 каратов! Эта корона переходила от Романова к Романову, вплоть до Николая II. Правда, сделка по ее продаже не состоялась, благодаря чему Большая императорская корона осталась в России. В настоящее время она находится в Алмазном фонде страны, а её стоимость не поддается оценке.
⠀
К середине мая 1922 года сортировка и оценка драгоценностей членов императорской семьи, в частности, императриц Марии Федоровны и Александры Федоровны, была завершена. После этого императорские и другие ценности начали вывозить из страны, как правило, через дипкурьеров, агентов Коминтерна.

Достаточно известным является случай, когда на таможне попался писатель Джон Рид, автор знаменитой книги «Десять дней, которые потрясли мир». Рид прятал бриллианты в каблуках своих ботинок. Тогда в этот скандал был вынужден вмешаться сам Ленин.

А уже вскоре в Париже, Лондоне и Флоренции были организованы первые аукционы, которые вызвали крупный скандал. Многие участники аукционов, лично знавшие членов императорской семьи, подняли вопрос о правомерности продажи ценностей. Однако, так как они не смогли предъявить документальных подтверждений незаконности продажи «антиквариата», аукционы продолжили свою работу.
⠀
О том, что большевики распродают сокровища Романовых, широким массам в стране было неизвестно. Правда, до поры до времени. До того момента, пока не распространилась молва о попытке продать за границу Большую императорскую корону.

Поднялся невероятный шум: большевики профукали золотой запас, хотят получить кредиты. А чем будут расплачиваться?! И тогда власти решились продемонстрировать сокровища Гохрана народу: «Смотрите, цари нас грабили, а теперь всё награбленное принадлежит рабочим и крестьянам!»...

Невиданное было зрелище: в декабре 1925 года на трескучем морозе стояла огромная очередь. Люди толпами шли в Колонный зал полюбоваться на царские сокровища как на «достояние молодой республики». Однако демонстрируя их народу, большевики ставили и другую цель - найти покупателя. Выставку посетил весь дипломатический корпус. Правда, интересных предложений не поступило, и огромная партия драгоценностей (9 кг!) почти за бесценок была продана англичанину Норману Вейсу. В 1927 году эти драгоценности оказались на аукционе «Кристис» в Лондоне - тогда было продано около 120 коронных ценностей. И среди них — уникальной красоты жемчужная диадема и венчальная корона последней императрицы Александры Фёдоровны...

За эти уникальные экспонаты музейщики порой боролись ценой собственной жизни. Процессом сбора и продажи ценностей руководили люди, не испытывающие никакого трепета ни перед историей, ни перед искусством. Наоборот, они люто ненавидели всё, что было связано с императорской фамилией. Например, начальником Золотого отдела Гохрана был назначен главный палач царской семьи Яков Юровский.

Гохран сотрясали и неприятные истории — кражи, доносы, расстрелы. Специалисты не хотели работать в таких условиях, однако большевики принуждали оценщиков к сотрудничеству радикальными методами. К примеру, ювелира Агафона Фаберже 3 раза водили на расстрел. На третий раз у него сдали нервы, и он согласился работать на новую власть.
⠀
В составлении описи царских драгоценностей оценщики видели огромную пользу для истории, ведь судьбу задокументированных вещей можно было проследить. Составляя перечень произведений ювелирного искусства разных стилей и эпох, специалисты надеялись убедить большевиков не продавать их. И иногда это удавалось. Но много было неучтённого, пропавшего. Известно, что тот же Юровский привёз с собой из Екатеринбурга личные драгоценности убитой царской семьи и передал их коменданту Кремля, Павлу Малькову. Больше этих сокровищ никто не видел.
⠀
Более или менее понятна ситуация только с коронными ценностями. В том списке, что составили эксперты, было 773 предмета. В Алмазном фонде сегодня можно увидеть только 114 вещей. Сделать вывод о том, сколько личных ценностей было утрачено, невозможно. На аукционах «Сотби» и «Кристис» их видели много раз.

Так, в 1994 году в аукционном доме Кристис на продажу было выставлено «Зимнее яйцо» Фаберже, судьба которого была неизвестна 50 лет. Со всего мира в Женеву съехались коллекционеры, дилеры, журналисты. Этот лот ушёл за фантастическую по тем временам сумму - 5,5 млн долларов. Об этом писали все ведущие газеты мира на первых полосах. Впервые произведение русского искусс