«Я была неправа, что покинула его...» История отношений Максима Горького и Марии Андреевой.

Длинноволосый деревенский мужик с громадными ручищами, в сапогах, косоворотке и нелепой широкополой шляпе... Но эти глаза, затмевающие даже синеву неба, - какая женщина тут устоит? Одного взгляда Максима Горького хватило, чтобы первая красавица Москвы сдалась в плен его обаяния...

Марией Федоровной Андреевой-Желябужской восторгались ещё со времен Александра III. Позже, наряду со Станиславским и Немировичем-Данченко, своими близкими друзьями, она стала основательницей и главной актрисой Московского Художественного Театра. Константин Сергеевич называл Марию «полезной актрисой», так как помимо того, что она была талантлива, умело привлекала и деньги меценатов. Её имя всегда вызывало разноречивые эмоции - от восхищения и преклонения до ненависти и презрения. Но только не равнодушие...

В жизни Андреева слыла кокеткой и охотницей за материальными благами. Её обожали и ревновали. Из её туфельки пили вино, целовали подол её платья. Рассказывали, что один из её поклонников кавказской национальности на глазах у всех съел хрустальный бокал, к которому актриса прикладывалась губами. Эту женщину носили на руках выдающиеся личности истории, но всё в жизни Андреевой перевернулось, когда она встретилась со знаменитым писателем...

Мария родилась в Санкт-Петербурге в семье режиссера Александринского театра Фёдора Юрковского. Машенька была прехорошенькой и постоянно привлекала к себе внимание, поэтому строгий глава семейства, желавший воспитать из своих детей «настоящих людей», требовал, чтобы её одевали в самые некрасивые платья, и даже велел заменить перламутровые пуговицы на костяные. Но когда Мария выросла, её красоту спрятать уже было невозможно. По воспоминаниям современников, Андреева была «ослепительно красива», её нередко сравнивали с Мадонной. С детских лет её писал Илья Репин, позже она стала прообразом Маргариты в романе Булгакова и прообразом Мальвины в сказке Толстого, ей посвящали стихи и добивались её благосклонности. Толпы поклонников, цветы и драгоценности, заверения в нежной любви. И разбитые сердца...

Так, старший сын Дмитрия Менделеева, Владимир, бывший морским офицером, получил согласие возлюбленной и счастливый отправился на службу. Но вернувшись, узнал, что Мария вышла замуж...
⠀
Её мужем стал действительный статский советник Андрей Желябужский, который был старше Марии на 18 лет, но имел покладистый нрав и неплохое состояние. Двадцатилетняя красавица приняла предложение по настоянию отца.

Вскоре родились двое детей: сын Юрий и дочь Екатерина. Однако Марию по-прежнему манил театр - впервые она вышла на любительскую сцену в возрасте 18 лет в Казани, и уже тогда критики отмечали её чарующий бархатный голос и яркий темперамент. И так случилось, что Желябужский получил назначение в Тифлис. Тифлисский театр, как раз искавший яркую актрису, стал для Марии началом артистической карьеры. Там она и взяла себе сценический псевдоним Андреева. Вот только долго в Тифлисе прожить не довелось. Мужчины и здесь не давали ей прохода, по вечерам устраивая в театре овации. Ревнивый муж с немалым трудом добился перевода в Москву.
⠀
Желябужские заняли девятикомнатную квартиру в центре Москвы. Андрей Алексеевич трудился, получал новые чины и награды, а Мария Федоровна совершенствовала своё театральное мастерство. И как-то случай свёл её с Константином Станиславским, который вместе с Немировичем-Данченко открывал новый театр. Однако мало кто знал тогда, что Андреева тоже по праву была соучредителем театра. Она до хрипоты убеждала меценатов дать на этот проект деньги, и немалые, договаривалась с рабочими, участвовала в подготовке Устава. И Станиславский вскоре переложил на неё многие деловые вопросы, предпочитая заниматься творчеством. Однажды злые языки донесли до Марии резкое и опрометчивое высказывание режиссера: «Андреева — актриса очень «полезная». Книппер — «до зарезу необходимая». Этих слов она так и не простила Станиславскому. Оказалось, что всё это время её просто использовали как источник доходов. К тому же за ней стояла более могущественная фигура — богатейший промышленник и меценат Савва Морозов.

О её отношениях с Морозовым известно мало, кроме того, что он боготворил Марию Федоровну и не жалел никаких денег на театр. Став завсегдатаем Художественного театра, Морозов сделался первым поклонником Андреевой, бывал на каждой премьере, а вскоре завязался бурный роман. Морозов восхищался её редкостной красотой, преклонялся перед талантом и мчался выполнять любое желание. Безвозмездно он снабжал её огромными суммами, не спрашивая, куда и на что они идут. А когда произошёл разрыв со Станиславским и Художественным театром, Андреева решила уехать в провинцию и создать свой театр. И деньги на его создание снова выделил Морозов.

Станиславский в ответ на известие об уходе актрисы из театра, лишь написал ей: «Я заранее оплакиваю ваше будущее». Великий режиссёр был прав, предсказав, какая жизнь уготована Марии Желябужской - Андреевой. Ведь так случилось, что именно революции, а не театру решила отдать она всю свою энергию, свой темперамент и организационный талант. Замужняя светская женщина и известная актриса могла стать (и стала) великолепной ширмой для революционной подпольной организации...
⠀
Первая встреча Андреевой с Максимом Горьким состоялась в Севастополе в 1900 году. В тонкие дощатые двери артистической уборной раздался стук. Вошёл Чехов — она его давно знала, — а за ним высокая тонкая фигура в летней русской рубашке; волосы длинные, прямые, усы большие и рыжие. «Чёрт знает! Чёрт знает, как великолепно вы играете!», - сказал он, разволновавшись.

Позже в воспоминаниях актриса напишет об этом моменте так: «Я смотрела на него с глубоким волнением, ужасно обрадованная, что ему понравилось, и странно было мне, что он чертыхается, странен был его костюм, высокие сапоги, разлетайка, длинные прямые волосы, грубые черты лица... Не таким я его себе представляла. И вдруг из-за длинных ресниц глянули голубые глаза, губы сложились в обаятельную детскую улыбку, показалось мне его лицо красивее красивого, и радостно ёкнуло сердце».

Мария Андреева и Максим Горький, бывший другом Саввы Морозова, стали жить вместе. Писатель расстался с женой, Екатериной Пешковой, но не порвал с ней окончательно, а сохранил добрые, дружеские отношения на всю жизнь. Андреева тоже оставила мужа и детей, а затем и сцену, чтобы всегда находиться рядом с любимым человеком.
⠀
На первый взгляд, они были совершено несовместимы. Она любила дорогие украшения и платья, он постоянно носил странный скомороший наряд, изобретенный им самим, — всегда в черном, в косоворотке из тонкого сукна, подпоясанной ремешком, в суконных шароварах, высоких сапогах и романтической широкополой шляпе, прикрывавшей волосы, спадавшие на уши. Но она замирала от счастья, когда слышала от него слова любви: «Люблю тебя, моя благородная Маруся, мой прекрасный друг-женщина».

Даже после того, как Андреева и Горький стали жить вместе, Морозов всё равно трепетно заботился о Марии Федоровне. Когда на гастролях в Риге она попала в больницу с перитонитом и была на волосок от смерти, ухаживал за ней именно Морозов. И он завещал ей страховой полис на случай своей смерти. После гибели Морозова Андреева получила по страховке 100 тысяч рублей и всё отдала большевикам.
⠀
Революционная деятельность заслоняла всё. Горького арестовывали, ссылали, Мария Федоровна бросалась вслед — помочь, обеспечить быт и нормальные условия работы. В 1905 году во время спектакля она сорвалась в люк под сценой и сильно ударилась. Ребенка, которого она ждала от Горького, спасти не удалось. Сама она, полуживая, металась в бреду, умоляя, чтобы Горький был рядом. Но он в этот момент находился в тюрьме.
⠀
В 1906 году они вместе поехали за границу, где она вела всю переписку Горького, освоила художественный перевод. Заботилась об издании произведений Горького, о выплате гонораров и выполняла всё новые и новые поручения партии...
⠀
В октябре 1906 года Горький и Андреева обосновались в Италии, на Капри, и их вилла на острове стала прибежищем многих русских эмигрантов. Всех их Андреева принимала, кормила, давала кров. Заботилась и о писателе. Однако вскоре между ними произошёл первый серьёзный разлад. И причиной тому стала женщина.

Живя на Капри, Горький увлёкся женой своего друга Варварой Шайкевич. Да так, что вскоре она родила дочь Нину, удивительно похожую на Алексея Максимовича. И Мария Федоровна не смогла простить ему измену. Поэтому как только появилась возможность уехать в Россию, она покинула Капри. Хотя позже в воспоминаниях об этом Андреева призналась: «Я была неправа, что покинула его. Я поступила как женщина, а надо было поступить иначе: это всё-таки был Горький».
⠀
Вернувшись на родину, Андреева полностью окунулась в революционную деятельность. Она стала финансовым агентом партии и повсюду изыскивала средства для революции. В дневнике Корнея Чуковского сохранилась запись о том, как однажды в кабинет Шаляпина «влетела комиссарша Мария Андреева, отлично одетая, в шляпке. Распоряжалась. Требовала...» Она была в прекрасных отношениях с Лениным, которого боготворила. Владимир Ильич тоже был неравнодушен к черноглазой красавице и называл ее «товарищ Феномен». И иногда поручал какое-то важное дело именно ей, а не «тяжелому на подъем Алексею Максимовичу».
⠀
Многие светские дамы сочувствовали революционерам. Но Андреева играла в действительно опасную игру. Именно она стала тем человеком, который осуществлял связь между Центральным Комитетом партии, находившимся в Петербурге, и Московским военно-техническим бюро, занимавшимся организацией вооруженного восстания. Через её прекрасные руки проходили огромные суммы денег, которые направлялись на покупку оружия. Квартира буквально была им начинена, Андреева раздавала патроны, горстями доставая их из письменного стола, за которым ещё недавно работал Горький. А когда ей передали целый саквояж бомб, этот ценный подарок Андреева приняла так же невозмутимо, словно речь шла о коробке с шок