Первая модница империи. Как Елизавета Петровна превратила моду в диктатуру.

Если вдруг будете прогуливаться около Михайловского замка в Санкт-Петербурге, то обратите внимание на конную статую Петра Великого. У этого памятника есть свой маленький пикантный секрет. Скульптор Франческо Растрелли изобразил Петра, грозно глядящего вдаль, верхом на его любимом коне Лизетте. Называть коней, то есть особей мужского пола, женским именем Лизетта было прихотью Петра, но навсегда останется тайной, по чьей прихоти левая передняя нога бронзовой Лизетты обута в изящную туфельку! Знатоки и любители петербургской старины утверждают, что скульптор так хитро вылепил лошадиную ногу, что с определенного ракурса можно увидеть женскую ножку, которая принадлежала не кому-нибудь, а дочери царя-реформатора Елизавете, Лизетте...

Так ли это на самом деле, установить невозможно, но вряд ли Елизавета Петровна стала бы возражать против того, чтобы ее ножку увековечили для потомства. Она считала, что у нее очень красивые ноги, но длинные женские юбки не давали возможности их продемонстрировать. Поэтому императрица очень любила устраивать маскарады, на которых появлялась в мужских костюмах, переодеваясь то французским мушкетером, то казацким гетманом, то голландским матросом.

Страсть к перевоплощению Елизавета унаследовала от отца, которого можно назвать первым дизайнером, переодевшим всю Россию. Петр Великий вынес модный приговор исконно русской традиционной одежде и втиснул разъевшиеся телеса дворянства в узкие иноземные платья. Когда Елизавета вступила на престол, о длиннополых кафтанах давно забыли, а во дворцах безраздельно господствовала французская мода.
⠀
25 апреля 1742 года начались коронационные торжества в честь восшествия на престол императрицы Елизаветы Петровны. Они продолжались два месяца: бесконечная череда маскарадов, фейерверков, балов, обедов и ужинов... За это время Елизавета успела надеть костюмы всех стран мира. Правда, об устройстве этого самого мира дочь Петра имела достаточно туманное представление.

Императрица до конца своих дней была уверена, что Англия расположена на материке: такая известная страна не может быть островом! «Ведь в Англию можно проехать по суше, а не плыть на корабле?» — спрашивала государыня, и придворные с ней соглашались.
⠀
Однако в вопросах моды Елизавета Петровна никогда не ошибалась - тут она задавала тон всей империи. Ее увлечение нарядами и уходом за своей красотой граничило с безумием, однако погоня за увеселениями и поиск новых наслаждений плохо сказывались на внешности. Обычно после вечернего бала государыня ужинала в два или три часа ночи и ложилась спать в семь (!) часов утра. Не удивительно, что на макияж у нее уходило полдня. По свидетельству очевидца, «ежедневно четырех, пяти часов времени и всего русского искусства едва достаточно для того, чтобы придать ее лицу желаемую обольстительность». После долгих часов, проведенных за туалетным столиком в окружении горничных, парикмахеров и портных, императрица отправлялась на очередной бал. Поэтому времени на управление страной у нее оставалось очень мало...
⠀
Известно, что после восшествия на престол Елизавета никогда не надевала одно и то же платье дважды. А теперь сделаем несложные вычисления: императрица Елизавета Петровна царствовала 20 лет и один месяц, следовательно, для ежедневного переодевания ей хватило бы 7330 платьев. Однако царица не могла ограничиться такой «малостью». Ведь на балах она обожала танцевать до упаду, и вспотев - меняла платье, что иногда приходилось делать по несколько раз в течение одного бала.
⠀
Наряды императрицы шились из самых дорогих тканей, отделанных золотым и серебряным шитьем, но «ношеные» платья безжалостно сваливались в гардеробных как ненужный хлам. В 1753 году в Москве разразился сильный пожар, и дворец, в котором находилось 4 тысячи платьев государыни, полностью сгорел. После смерти Елизаветы осталось еще 15 тысяч платьев, а так же более сотни кусков французских материй, два сундука шелковых чулок и тысячи пар туфель. Нет сомнения, что это были лучшие образцы парижской моды.

Елизавета хотела быть единственной российской модницей. Она первой скупала «импортные» товары, привозимые иностранными кораблями в Петербургский порт, а все остальные дамы имели право приобрести ненужные ей остатки. Английский дипломат лорд Гиндфорд лично отбирал ткани светлых тонов, которые особенно нравились императрице, и отправлял их в Россию. А дипломат Бехтеев, посланный в Париж для государственных переговоров, исполнил и другую важнейшую миссию: купил по заказу Елизаветы шелковые чулки нового фасона.
⠀
Однако заботясь о пышности своих нарядов, императрица не обращала ни малейшего внимания на окружающую ее обстановку. Историк Ключевский писал, что жилые помещения Ее Величества «поражали теснотой, убожеством обстановки, неряшеством: двери не затворялись, в окна дуло; вода текла по стенным обшивкам, комнаты были чрезвычайно сыры; в спальне в печи зияли огромные щели; в небольшой каморе теснилось семнадцать человек прислуги; мебелировка была так скудна, что зеркала, постели, столы и стулья по надобности перевозили из дворца во дворец, даже из Петербурга в Москву, ломали, били и в таком виде расставляли по местам. Елизавета жила и царствовала в золоченой нищете».
⠀
Но суетливая жизнь, непредсказуемые переезды, ночные бдения — всё это было не прихотью императрицы: её гнал страх. Как известно, в октябре 1741 года дочь Петра совершила государственный переворот. И в этот день состоялось самое важное переодевание в ее жизни. Елизавета надела кирасу поверх платья и, возглавив три сотни гвардейцев, двинулась свергать ненавистную правительницу Анну Леопольдовну. Всю оставшуюся жизнь она боялась, что ее тоже кто-нибудь сбросит с престола...

Императрица Елизавета была ленива: читать ей было скучно, а писать она вообще не любила, поэтому редко забивала свою прелестную головку государственными проблемами, но зато она продумывала каждую деталь, если дело касалось одежды ее придворных, к которым государыня относилась как капризная девочка к своим игрушкам.

Так, однажды государыне захотелось, чтобы гуляющие в загородных резиденциях одевались в наряды, которые гармонировали бы с цветом дворцовых стен. И разработала фасоны специальных платьев для прогулок в Петергофе и Ораниенбауме. Вот несколько строчек из длиннейшего и подробнейшего указа о том, как надо одеться в торжественные дни в Петергофе: «Иметь платье: дамам кафтаны белые тафтяные, обшлага, опушки зеленые, по борту тонкий позумент серебряный, волосы вверх гладко убраны, ленты зеленые; кавалерам: кафтаны и камзолы белые, у кафтана обшлага маленькие разрезные и воротники зеленые, кто из какой материи пожелает, с накладкою серебряного позумента около петель, чтобы кисточки серебряные, как оные прежде сего у петергофского платья бывали».

В итоге уже скоро одинаково одетые дамы и кавалеры гуляли по парку как живые манекены, становясь частью ландшафтного дизайна, которым императрица любовалась с балкона своего дворца.
⠀
Много сил и времени императрица отдавала развитию театрального костюма. Она не брезговала лично наряжать актеров в придуманные ею наряды. Весь секрет заключался в том, что спектакли при дворе тогда разыгрывали воспитанники кадетских корпусов, а женские роли играли самые красивые молодые люди. И в 1750 году случилась одна история, когда императрица собственноручно одела кадета Сухопутного шляхетского корпуса, игравшего роли девиц.

Однажды Елизавета Петровна пришла на представление трагедии Сумарокова «Синав и Трувор» и в ожидании начала пьесы прошла за кулисы. Среди пыльных декораций и суматохи императрица увидела прекрасного юношу, который безмятежно спал. Это был лучший исполнитель женских ролей, кадет Никита Бекетов, обладавший почти девичьей красотой.

Организаторы представления тут же принялись будить заснувшего актера, но Елизавета приказала опустить занавес и играть спокойную, убаюкивающую музыку, а сама присела рядом с юным красавцем и долго любовалась его пригожим лицом.

Когда Бекетов проснулся, ему объявили, что он произведен в сержанты, а через несколько дней он стал майором.

Императрица неоднократно бывала на спектаклях с участием Бекетова и сама одевала его в женские платья. А вскоре молодой фаворит, к которому счастье пришло во сне, сменил скромный форменный мундирчик на дорогие камзолы с бриллиантовыми пуговицами. Кстати, его покои теперь находились рядом со спальней императрицы.
Летом 1751 года влюбленные уединились в Петергофе. Бекетов обладал хорошим музыкальным слухом и поэтическим даром, и организовал хор мальчиков, чтобы порадовать царственную подругу песнями во славу их любви. Однако кто-то нашептал императрице, что Никита увлекается не только хоровым пением, но и хористами. Елизавета относилась к содомскому греху с отвращением, но никаких доказательств вины Бекетова не было, и донос не имел последствий.
⠀
Окончательную точку в романе императрицы и кадета поставила всесильная мода. От солнца на лице Никиты Афанасьевича однажды появились веснушки, что стало для молодого фаворита настоящей трагедией! Ведь в те времена модным был бледный, ровный, как у куклы, цвет лица. Тогда на помощь Бекетову пришел отставной фаворит Иван Шувалов, который из-за увлечения императрицы смазливым кадетом потерял своё место рядом с ней. Шувалов подарил доверчивому юноше баночку чудодейственной мази от веснушек, правда, собственного приготовления. Когда Бекетов помазал ею лицо, оно покрылось ужасными прыщами и нарывами. Елизавета так испугалась, что фаворит болен дурной болезнью, что немедленно уехала из Петергофа, запретив Никите следовать за ней. Тем не менее бывший фаворит получил имение Отрадное в Астраханской области, а спустя несколько лет был назначен Астраханским губернатором.

Бекетов проспал своё счастье при дворе, но он навсегда остался щеголем и знатоком в амурных делах: «По всей России ходили слухи о его дорогих и экстравагантных нарядах. Не менее широкой известностью пользовались любовные похождения этого редкостного красавца, щедрого кутилы и г