В тени гения. Почему талантливый младший брат Пушкина не стал знаменитым.

«Он был остроумен, писал хорошие стихи, и, не будь он братом такой знаменитости, конечно, его стихи обратили бы в то время на себя общее внимание» — так характеризовал Льва Пушкина в своих воспоминаниях А. Дельвиг. В литературном салоне он регулярно пересекался и общался с младшим братом знаменитого поэта. И это не единственное лестное мнение о нём. Лев Сергеевич пользовался всеобщей любовью и воспринимался как человек, не лишённый талантов; многие известные писатели были в восторге от его стихотворений. Современники Льва Пушкина считали, что лишь по причине своего близкого родства с гениальным поэтом он не получил признания, которого заслуживал.

Лев Сергеевич был единственным из доживших до взрослого возраста братьев Александра Пушкина – другие сыновья Сергея Львовича и Надежды Осиповны умирали в детстве. Родился он в апреле 1805 года в Москве, а в 1814 году семья переехала в Петербург.
Лев Сергеевич был почти на шесть лет моложе брата и внешне сильно походил на него. Тот же «африканский тип», явно указывающий на происхождение прадеда Абрама Ганнибала. Единственное, Лев (или Лёвушка, как его называли родные и близкие до самого конца жизни) был ниже брата ростом и «светел волосами», но таким же кучерявым.

В то время, как старший, Александр, учился и жил в Императорском Царскосельском Лицее, младшего отправили в Главное немецкое училище при лютеранской церкви Святого Петра. Вскоре он оказался зачисленным в пансион при Лицее, а после перешел в Благородный пансион при Главном педагогическом институте. Учебные заведения, как впоследствии и места службы, Лев Сергеевич менял с лёгкостью, особенно долго нигде не задерживаясь – и не всегда по собственной воле. Сказывался бунтарский характер и несдержанность на язык, как и у старшего брата.

Учёбу в Благородном пансионе Пушкин-младший не завершил - в 1821 году он был исключён оттуда за участие в протестах против увольнения учителя словесности Вильгельма Кюхельбекера, лицейского товарища Александра Сергеевича. Лицеисты отказались слушать лекции его преемника, дважды гасили свечи во время лекции и даже побили надзирателя. Так Лев Пушкин был исключён из пансиона и оказался в доме родителей. Александр, уже отсутствовавший в столице, в письме к Дельвигу напишет: «Друг мой, есть у меня до тебя просьба – узнай, напиши мне, что делается с братом. Боюсь за его молодость, боюсь воспитания… я чувствую, что мы будем друзьями и братьями не только по африканской нашей крови…»
⠀
Вообще круг общения старшего брата сделался и для Льва привычной средой, он с лёгкостью заводил приятельские отношения. Ещё учась в пансионе, Лев окунулся в ту литературно-театральную среду, в которой жил его брат. Он посещал салон Карамзиных, бывал у Жуковского, встречался с Тургеневым и Вяземским, даже влюбился в хозяйку салона Александру Воейкову вместе с Языковым и Баратынским, почти каждый день посещал квартиру Дельвига... Сближению с самим старшим братом способствовало то обстоятельство, что после окончания лицея Александр жил некоторое время в доме родителей, и братья много общались.
⠀
Не смотря на то, что во многом они были похожи, некоторые привычки и слабости Льва Александр не принимал и даже осуждал. Лев Сергеевич имел привычку к разгульному образу жизни, мотовству и праздному ничегонеделанию. А ещё любил хорошо поесть и выпить - фигура его хранила следы невоздержанности в еде и вине, чем Александр Сергеевич неоднократно попрекал младшего брата. «Вечно весел, над всем смеётся, находчив и остёр в своих ответах, пьёт вино, хорошее или дурное, всё равно, пьёт много и вино никогда на него не действует», - писал о Льве Пушкине Николай Лорер. Даже не чай, как говорили, он пил с ромом, а ром - с чаем. Эту привычку он сохранил почти на всю жизнь, изменив ей лишь незадолго до смерти. Старший брат в насмешку называл его «Блёв», намекая на неумеренное употребление алкоголя, и однажды даже подарил книгу «О запое и о лечении оного». При этом Лев Сергеевич был начитан, остроумен и отличался, как говорили, «совершенной грамотностью».
⠀
В 1820 году старший из братьев Пушкиных оказался в южной ссылке, и Лев стал его поверенным по многим поручениям – от пересылки книг и периодики до решения вопросов издания стихотворений и поэм. Делал он это, по всей видимости, от чистого сердца, но не особенно добросовестно, во всяком случае, в письмах к брату и к друзьям Александр нередко упрекал Пушкина-младшего в недостаточной серьёзности и даже в проматывании высылаемых для дела денег. И всё же дружбу с младшим братом поэт ценил, и Лев пользовался его безусловным доверием – в том числе и в переписке.
⠀
Первым поручением старшего брата, за которое взялся Лев Сергеевич, была переписка «Руслана и Людмилы» для издателя. У Льва был прекрасный каллиграфический почерк, и он часто переписывал стихи брата для публикации. А ещё исправлял ошибки.
Будучи не в ладах с правописанием, Александр Сергеевич писал брату: «Ошибки правописания, знаки препинания, описки, бессмыслицы – прошу самим исправить – у меня на то глаз недостаёт».
⠀
Лев Сергеевич упивался своей неожиданной ролью «полномочного представителя» поэта в столице, и почти ни чем другим в те годы не занимался. Не даром за ним закрепилась такая эпиграмма:
«А Лёвушка наш рад,
Что брату своему он брат».

Так, выполняя функции литературного агента своего брата, Лев Сергеевич издавал стихи, печатал сборники, договаривался о судьбе будущих произведений, а также снабжал брата литературой, которую невозможно было достать в ссылке и делился литературными идеями. Но длилось это недолго.

Последней каплей, переполнившей терпение поэта, стало стихотворение «Люблю ваш сумрак неизвестный», которое Александр Сергеевич передал Льву с просьбой отдать его Вяземскому в собственные руки. Брат же прочитал его Соболевскому, а тот, без ведома автора, решил опубликовать стихотворение в «Московском телеграфе». Назревал самый настоящий скандал: мало того, что в стихотворении была замешана замужняя женщина, имя которой автор не желал называть, так ещё разразился конфликт с духовной цензурой, которая прицепилась к слову «ничтожество»...

К счастью, с большим трудом удалось предотвратить скандал и снять публикацию. Стихотворение было напечатано только в январе 1826-го и то без первых 16-ти строк, выброшенных цензурой из текста. После этого на издательской карьере Льва Сергеевича был поставлен крест.
Баратынский написал Пушкину письмо, где, извиняясь, что вмешивается не в своё дело, убеждал его не сердиться на Лёвушку и быть снисходительным к его ветрености. Но отношения между братьями испортились непоправимо, Пушкин больше не доверял брату. Он в течение своей жизни продолжал заботиться о нём, устраивал его на службу, платил его долги, но переписывался с ним только по деловым вопросам, редко и сухо, а отзывался с насмешкой или пренебрежением.
⠀
Была у Льва Пушкина одна замечательная способность – с первого раза запоминать любой прочитанный текст. Он знал наизусть все стихи своего брата, в том числе их наброски и первоначальные, впоследствии исправленные, варианты. Несмотря на то, что после смерти Александра Лев делился своими воспоминаниями о брате-поэте, всё же огромное количество стихотворений Пушкина – неизданных и даже, возможно, не записанных, оказались, по словам Вяземского, погребены вместе с его младшим братом: «Память его была та же типография, частию потаённая и контрабандная. В ней отпечатывалось всё, что попало в ящик её. С ним сохранились бы и сделались бы известными некоторые драгоценности, оставшиеся под спудом».
⠀
Феноменальная память Льва Сергеевича сделала его желанным гостем столичных гостиных, ведь «чтеньебесие», публичное чтение стихов, было любимым занятием младшего Пушкина. В своё время таким образом читался «Бахчисарайский фонтан» - ещё до публикации, что вызвало крайнее неудовольствие Александра Сергеевича, который в переписке с младшим братом «намылил ему голову».
⠀
Но не только стихи привлекали Льва в петербургские салоны; истинный сын своего отца, он имел большую склонность к весёлому времяпрепровождению – выпивке, азартным играм и общению с дамами. При этом всегда был обаятелен, весел и добр, а потому становился желанным гостем и душой любой компании. Как и отец, Лев Сергеевич любил шикануть, будь то заказ самого дорогого номера в гостинице или угощение друзей обедом; долги Льва Пушкина, в том числе и игровые, вплоть до самой своей смерти раздавал старший брат.
⠀
Ища своё место в жизни, Лев Сергеевич пробовал себя в разных ипостасях: в 1824-м поступил на службу в Департамент иностранных вероисповеданий, но хватило его рвения всего лишь на несколько месяцев, участвовал (пусть и неактивно) в восстании декабристов (события того дня не привели Льва Пушкина в крепость или в ссылку – возможно, в силу его возраста, ему было всего 20 лет), потом поступил в Нижегородский драгунский полк и отправился на Кавказ. На военной службе он проявил себя куда лучше – участвовал в военных кампаниях, был знаменит своей храбростью, пользовался расположением начальства и любовью товарищей по службе.

Так, однажды, когда драгуны пошли в атаку, один из молодых солдат, оробев, бросился наутёк. «Пушкин! - закричал полковой командир, - Видишь этого подлеца? Догони его и руби! Он позорит весь полк!» «Сабля тупа своих рубить, - ответил Лев и, пришпорив коня, закричал: «За мной, ребята!» Через несколько минут колонна неприятеля обратилась в бегство.
За боевые заслуги Лев Сергеевич был награждён несколькими орденами «За храбрость».
⠀
Несмотря на то, что Пушкин-младший привык жить на широкую ногу, в военное время быт его был скромен. У него даже не было денщика, положенного ему по чину. Ходил он в старом заштопанном мундире, из имущества у него была только затертая кожаная подушка, прожжённая на бивуаках шинель, пара рубашек в мешке да шашка, которую он никогда не снимал. Ел он обычную пищу из солдатского котелка, но при случае, любил покупать сыр, сельдь, шампанское - угощал сослуживцев.
Часто в часы короткого отдыха читал ст