На грани с рабством. Каким был детский труд в дореволюционной России.

Согласно статистике Международной организации труда около 250 миллионов детей в мире от 5 до 14 лет сегодня вынуждены работать, чтобы выжить. И так было почти во все периоды истории. Всегда и везде там, где царила нищета, детство было недолгим — ребенок рассматривался как лишние рабочие руки. Детей заставляли работать с незапамятных времен, но работа эта обычно была вполне посильной и даже полезной - собирание грибов и ягод, выпас скота, походы за водой и т.д. Но начало промышленной революции перевернуло все представления о босоногом детстве. С началом индустриализации труд детей превратился в невыносимый: они работали больше 10 часов, недосыпали и недоедали. Высокая смертность среди несовершеннолетних рабочих тоже считалась обычным делом.

«Зажгли лучины и, взяв их по пучку, опустились в рудник. Сырость увеличивалась, на ступенях лестницы образовалась грязь Вода из помпы брызгала на лестницу и идущих по ней... Вдали, в самом краю пещеры, по стенам виднелись ночники рудокопов, вроде светящихся червячков; сами же рудокопы были едва заметны... Сырость здесь очень велика... Рабочие в рудниках чухны. Они работают день и ночь, в две смены! Подле этой шахты есть здание, где множество мальчиков разбивают на мелкие куски вынутую из шахты руду и ее сортируют». Это воспоминания генерал-лейтенанта Александра Андреева о посещении рудника недалеко от Ладожского озера.

Время — между 1858 и 1860 годами. В Российской империи семимильными шагами шло развитие промышленности. Дети из рабочих семей трудились наравне с родителями в рудниках, шахтах, на заводах и фабриках. В России того времени это считалось само собой разумеющимся...

Промышленная революция началась в Великобритании во второй половине XVIII века, и то, что она несла с собой, нравилось далеко не всем. Рабочие нередко роптали против низкой заработной платы, ломали в знак протеста дорогие фабричные машины, а могли и побить самого управляющего. Поэтому работодатели мечтали о более послушных, более беззащитных и по возможности физически слабых работниках...

И дети подходили на эту роль как нельзя лучше. Поэтому уже скоро многие промышленники перешли к массовому приобщению к работе на производстве детей в возрасте от 8 до 14 лет.

Дети попадали на фабрики, как правило, двумя путями: либо их отправляли на работу родители, либо, если отца и матери не было, с работодателями договаривались приюты или работные дома.
Родители посылали детей в цеха, конечно, не от хорошей жизни. В России даже во второй половине ХХ столетия от сельских жителей Карелии можно было услышать рассказы о том, как местные купцы помимо дров, сена и дичи поставляли в Петербург и Москву живой товар. Они собирали малолетних детей у бедняков, обремененных большими семьями, и отвозили их в столицу, где детский труд был широко востребован.
Торговля детьми, скупка и доставка в большие города дешевой рабочей силы становилась специализацией отдельных крестьян-промышленников, которых в быту именовали «извозчиками» или «рядчиками».
Нередки были случаи приема на работу и целых многодетных семей, что предоставляло хозяину сразу большое количество рабочих рук и удешевляло их труд...
⠀
В случае с сиротами всё было ещё проще. Предприниматели практически покупали их из работных домов и подписывали с ними кабальные контракты, фактически превращавшие их в рабов. На производство можно было попасть даже насильно прямо с улицы – фабриканты не гнушались вылавливать нищих детей, просящих милостыню.
⠀
Привлечение детского труда стало возможным благодаря машинам, с которыми могли работать даже физически слабые люди. При этом технологии были настолько несовершенны, что можно было обойтись и без высокой квалификации. Например, на хлопчатобумажных фабриках существовали особые профессии — мусорщики и сучильщики, которые были почти полностью детскими. Мусорщиком вообще мог быть только ребенок, поскольку обладатель этой профессии должен был быть мал ростом и проворен. Так, мусорщики должны были весь день ползать под прядильными станками и собирать упавшие на пол куски хлопка.

Работа в цехах была не только утомительной, но и довольно опасной - нередко дети становились жертвами отсутствия техники безопасности, чем отличались практически все предприятия первой половины XIX века.
При этом физическая слабость, состояние здоровья ребенка или его болезни совсем не интересовали промышленников. Фабричная система сказывалась на неокрепших организмах самым разрушительным образом. Большие скопления людей, недостаток свежего воздуха и солнечного света, скудное питание, болезни и эпидемии, отсутствие умственного и нравственного развития выливались в физическую и моральную деградацию детей-рабочих.

Условия труда зачастую были ужасны и невыносимы даже для взрослых людей. Врачи и фабричные инспектора в своих докладах и исследованиях порой не сдерживали себя и, отступая от сухого стиля отчетности, переходили на личные впечатления. Так, фабричный инспектор И.Гвоздев описал детей, работавших на небольших фабриках своего участка, такими строками: «Здесь я встречал малолетних, вид которых производил ужасное впечатление: таких истомленных лиц воскового цвета с глубоко впавшими глазами и совершенно синими подглазницами вы нигде больше не встретите».
⠀
Детская смертность на производстве была делом обыденным и зачастую вызывала эмоции только у родителей умершего. Для капиталистов это был всего лишь расходный, заменяемый материал, куда менее ценный, чем машины и станки. Да и у окружающих, уставших и истощенных, сил на сопереживание и поддержку порой не оставалось. Инспектора отмечали, что изнуренные рабочие, включая детей, оставались абсолютно безучастными к страданиям находящихся рядом товарищей.
⠀
Малолетние дети массово привлекались для работы на вредных производствах. Врач Н. Ковалевский так описывал условия труда на табачных фабриках Саратова: «Человек, никогда внутри фабрики не бывавший, безусловно, не может пробыть там более 2-3 минут. Тучи табачной пыли в воздухе, пыль на полу, стенах, потолках, машинах и пр. За один месяц на фабрике Левковича собирается до 20 пудов табачной пыли...».

«На семи кожевенных заводах было найдено отопление по-черному, без труб, — сообщали в своих отчетах инспекторы. — Из тысячи фабрик Московской губернии периодическое мытье полов осуществляется только на трех. Работа в паточной (на сахарном заводе) вызывает особую, чисто профессиональную болезнь, именно нарывы на ногах. Потому что в паточном отделении рабочий стоит в патоке босиком, причем малейшая ссадина или царапина разъедается. В квасильне, где более всего работают дети от 7 лет, у здорового и непривыкшего человека через четверть часа разболится до обморока голова от невыносимой вони и сырости, которую издает квасящийся уголь. В костопальне дети от 7 лет (работающие по 12 часов) ходят и распластывают горячую крупку, от которой пыль покрывает их с головы до ног. В прачечной — девочки от 14 лет, совершенно голые, моют грязные от свекловичного сока салфетки в сильно известковой воде, от которой лопается у них кожа на теле».
⠀
Промышленники не стеснялись использовать детей даже на тех производствах, которые были тяжелы для взрослых мужчин. Гидрограф А.Андреев писал в своем труде «Ладожское озеро»: «Во всем руднике не только что песни, но и голоса не слышно: стук молотка какой-то глухой, всё мертвенно-могильно! Ночник масляный и висит на палке, воткнутой в щель стены; подле него висит маленькая берестяная котомка с каким-то съедобным запасом. Под ногами валяются доски, поленья, куски руды - обстановка незавидная! Подле этой шахты есть здание, где множество мальчиков разбивают на мелкие куски вынутую из шахты руду и её сортируют...»

А писатель Владимир Короленко, столкнувшийся с ужасающей действительностью в одном из приисковых посёлков, вспоминал: «Мы подошли к крохотной избушке, лепившейся к глиняному обрыву. Три женские фигуры стояли у станков: старуха, девушка лет 18-ти и маленькая девочка лет 13-ти. Впрочем, возраст её определить было трудно! Как две капли воды девочка была похожа на мать, такая же сморщенная, такая же старенькая, такая же поразительно худая. Я не мог вынести её взгляда. Это был буквально маленький скелет, с тоненькими руками, державшими тяжелый напильник в длинных костлявых пальцах».

Вопрос безопасности детского труда владельцев предприятий не интересовал. Зачастую станки располагались как можно ближе друг к другу, а их движущиеся части не были никак ограничены. Регулярно в них затягивало рукава и юбки уставших от работы и потерявших бдительность работников. Верхом цинизма становилось то, что даже став калекой после несчастного случая, ребенок был вынужден вернуться к работе на этом же производстве. По статистическим данным за 1882 год, на Богородско-Глуховской мануфактуре, например, 67% всех несчастных случаев произошло именно с детьми.
⠀
Стремительный рост машинного производства больно ударил по небольшим ремесленным. Только жесткая эксплуатация детского труда позволила им хоть в какой-то степени конкурировать с большими фабриками и заводами. Начался стремительный рост фиктивного ученичества. И возраст приема в ученики не был ограничен...
⠀
Инспекция условий обучения, труда и проживания на ремесленные заведения не распространялась, что открывало широкие возможности по набору бесплатной, бесправной детской прислуги. В «Уставе о промышленности» было прописано «…Учеников своих учить усердно, обходиться с ними человеколюбивым и кротким образом, без вины их не наказывать и занимать должное время наукою, не принуждая их к домашнему служению и работам», но на практике дело обстояло абсолютно противоположным образом.
⠀
Условия жизни, в которых оказывались подростки, нередко толкали их на преступления. Треть всех правонарушений, совершаемых несовершеннолетними в начале ХХ века (а это были в основном кражи, вызванные недоеданием), приходилась на учеников ремесленных мастерских.
⠀
На многих предприятиях были предусмотрены штрафы для работников, нарушающих процесс п