Последняя великая княгиня. О чем Ольга Александровна Романова рассказывала незадолго до смерти.

24 ноября 1960 года в скромной квартире в одном из кварталов Торонто в возрасте 78 лет скончалась Ольга Александровна Куликовская-Романова — последняя великая княгиня, младшая дочь императора Александра III и сестра Николая II. Прожив в изгнании свыше 40 лет, лишенная состояния, Ольга Александровна умерла в бедности.

Её жизнь была наполнена царской роскошью, дворцовыми страстями и интригами, чередой потерь и унижений, запретной любовью и счастливой спокойной жизнью в эмиграции, за тысячи километров от Родины. Но большая часть ее жизни была окутана страхом — её дед был убит, неоднократно покушались и на отца, была зверски убита семья ее брата — последнего императора России...

Княгиня Ольга — одна из немногих членов царской семьи, спасшихся от новой власти. В поисках спокойной жизни, отказавшись после революции покидать Россию, она вместе с мужем и детьми скиталась по югу страны, а позже, после объявленной на царскую семью охоты, эмигрировала через Константинополь в Данию. Уже в Советское время княгиня была вынуждена эмигрировать в Канаду - вместе с семьей она поселилась в маленьком городке Куксвилл.

Ольга Александровна обладала удивительной способностью находить общий язык с жизнью, не ожесточилась после всех трудностей, продолжала жить по русским традициям, праздновать все православные праздники и горячо любила свою историческую Родину. Все, кто знал её, отмечали душевную кротость, доброту и благородство. А те, кто не знал, никогда бы и не подумали, что перед ними настоящая великая княгиня - Ольга Александровна Романова.

Ольга с детства увлекалась живописью. Умение рисовать впоследствии переросло в профессиональную привычку. Известно, что за всю свою жизнь она написала более 2000 полотен, большая часть из которых была продана. На вырученные деньги и жила семья Ольги Александровны. Более того, часть средств шла на благотворительность.

Незадолго до смерти Ольга Александровна начала составлять литературное завещание потомкам, которое вместе с доверенным ей человеком писала чуть более года. Ее автобиографическая книга, «Мемуары Великой Княгини Ольги Александровны», начинается с таких слов: «…Мой долг, как перед историей, так и перед моей семьей поведать о подлинных событиях, связанных с царствованием последнего представителя Дома Романовых. Столь жестокая в отношении к членам моей семьи судьба, возможно, намеренно щадила меня столько лет, чтобы дать мне возможность нарушить обет молчания и защитить мою семью от клевет и кривотолков, направленных против них. Я благодарна Всевышнему за то, что он дал мне такую возможность у преддверия могилы. Меня печалит лишь одно: я не увижу эту книгу опубликованной.
Пусть эти страницы правдиво осветят два царствования Дома Романовых, столь безжалостно искаженные небылицами и «творениями» безответственных писателей. Пусть книга даст возможность читающей публике произвести переоценку хотя бы некоторых лиц и событий, тесно связанных с одной из самых великих и трагических династий Европы».
⠀
Мемуары были записаны Яном Ворресом — близким другом княгини в последние годы её жизни. Преклонный возраст не позволял ей писать самой, тем не менее она предоставила Яну все имеющиеся письма и фотографии и все сведения, столь необходимые для создания книги.
Почетный гражданин Греции, бывший мэр маленького греческого городка Пеании, Ян Воррес, будучи страстным коллекционером предметов искусства, эмигрировал в Канаду. В 1958 году в поисках редких русских икон для организованной им выставки произведений византийского искусства в Торонто он и познакомился с Ольгой Александровной. Их знакомство переросло в регулярные дружеские беседы, в одной из которых он смог сделать то, что не удавалось ни одному журналисту и писателю, безуспешно осаждающих княгиню-изгнанницу в поисках сенсаций. Он смог убедить ее оставить воспоминания о своей жизни! «Я собрался с духом и посоветовал ей написать свои мемуары, ради грядущих поколений. Я подчеркнул, что ее воспоминания представляют собой огромную историческую ценность...

«Какие только доводы я не приводил!.. - продолжал Воррес. - Помимо ее сестры, Ксении, ставшей уже инвалидом, которая проживает в Англии, она, Ольга Александровна, самая последняя великая княгиня, внучка, дочь царей, сестра царя, которая родилась, окруженная блеском и великолепием, испытавшая такие невзгоды и лишения, которые выпадают на долю не всякой благородной дамы...

Княгиня выслушала мои доводы достаточно терпеливо. И покачала головой:
— Какой будет смысл от того, что я напишу автобиографию? О Романовых написано слишком много и без того. Слишком много лживых слов сказано, слишком много мифов создано...

Признаюсь, я был разочарован, но слишком уважал ее точку зрения...
Но потом, какое-то время спустя, однажды она поздоровалась со мной, одарив меня одной улыбкой, и сказала:
— Ну, так когда мы начнем?
— Начнем что? — спросил я.
— Работу над моими мемуарами.
— Значит, вы все-таки решили написать их?
— Писать будете вы, — убежденно проговорила она. — Думаю, судьба свела нас для того, чтобы вы смогли написать историю моей жизни... Так когда же мы начнем?
— Сию же минуту, — ответил я».
⠀
Многие события так глубоко врезались в память княгини, что казалось, будто они произошли день или два тому назад. При написании книги особый упор она делала на точность и нередко собственноручно описывала некоторые события, как, например, крушение императорского поезда в Борках.

Следует отметить, что великая княгиня была последним живым свидетелем, который мог отделить факты от вымыслов. Ее негодованию и гневу, которые вызывали в ней клеветнические измышления относительно фамилии Романовых, появлявшиеся на страницах мировой печати, не было границ...
⠀
«Как выпячиваются все промахи, допущенные нашей фамилией! - говорила Ольга Александровна. - Сколько написано о нашей варварской исправительной системе! Но никто не говорит об Англии, где еще во время царствования королевы Виктории человека, который украл баранью ногу или буханку хлеба, вешали или отправляли на каторгу. Столько рассказывали о наших тюрьмах, но никто не упоминает об условиях содержания заключенных в Испании и Австрии, не говоря уже о Германии...

Но одно только упоминание о Сибири действовало на жителей западных стран, как красная тряпка на быка. В действительности же, несмотря на существование полиции, цензуры и всего остального, подданные Российской Империи имели гораздо больше свобод, чем население Австрии и Испании, и уж, разумеется, были свободнее, чем теперь, под знаком серпа и молота. Почему-то никто не удосуживается вспомнить грандиозность и сложность задач, которые стояли перед тремя великими реформаторами — Петром Великим, Екатериной Великой и Александром II.

Род Романовых относился к идее царского служения своему народу, как ко священному долгу, от которого ничто, кроме смерти, не могло освободить их. И народ любил своих царей, горевал по случаю их кончины.

Клянусь небом! — в молодости я встречала многие сотни людей, которые были свидетелями всенародного горя по поводу убийства царя-освободителя. Но ведь гораздо выгоднее вспоминать о жестокости Петра Великого, о любовниках Екатерины II, о мнимом мистицизме Александра I, и всё прочее в таком же духе. А уж легенда о Распутине стала, естественно, настоящей золотой жилой для голливудских дельцов! Разве кто-нибудь посмеет написать правду о Ники и Аликс? Сплетни, распространяемые о них, просто чудовищны, и я уверена, что все подлинные документы о них никогда не будут опубликованы Кремлем — если только они уже не уничтожены».
⠀
История жизни этой удивительной, доброй женщины вызывает самые разные чувства. Но в первую очередь — чувство упоительного восхищения. Её воспоминания из жизни, как по волшебству переносят нас в одну из самых сложных эпох правления династии Романовых. Собранные истории в этой статье — лишь незначительная часть того, что вы могли бы прочесть в мемуарах великой княгини.

«Моего отца в народе называли мужицким Царем, - рассказывала Ольга Александровна, - потому что он действительно понимал крестьян. Подобно Петру Великому, он не переносил помпезность и роскошь, у него были простые вкусы и, по его словам, он чувствовал себя особенно свободно, когда мог облачиться в простое крестьянское платье. И я знаю, что бы о нем ни говорили, простые люди любили его. Видели бы вы эти радостные лица солдат во время маневров или после какого-нибудь смотра! Такое выражение не появляется у солдата по приказу офицера. Даже в раннем детстве я знала, как они ему преданы...»
⠀
Большая часть детства Ольги прошла в Гатчине — любимой резиденции ее отца. Он был первым императором, который жил в Гатчинском дворце после убийства Павла I в 1801 году.

Когда-то эти земли были подарены Екатериной II своему фавориту Григорию Орлову. А после его смерти вся Гатчинская вотчина была выкуплена императрицей у наследников Орлова и пожалована наследнику Павлу.

«Отец вставал в 7 утра, умывался холодной водой, облачался в крестьянское платье, сам варил кофе в стеклянном кофейнике и, наполнив тарелку сушками, завтракал. После трапезы садился за рабочий стол и принимался за свой труд. В распоряжении у него была целая армия прислуги. Но он никого не беспокоил.
Некоторое время спустя к нему приходила супруга, два лакея приносили небольшой столик. Теперь муж и жена завтракали вместе...»
⠀
Маленькая царевна обожала оставаться наедине с отцом: «Отец был для меня всем. Как бы ни был он занят своей работой, он ежедневно уделял мне время. ... Помню тот день, когда мне было впервые позволено поставить Императорскую печать на один из больших конвертов, лежавших стопками на столе. Печать была из золота и хрусталя и очень тяжелая, но какую гордость и восторг испытывала я в то утро. ... Я была потрясена тем объемом работы, которую ему приходилось выполнять изо дня в день. Помимо аудиенций и государственных приемов, на которых он присутствовал, каждый день на стол перед ним ложились кипы указов, приказов, дон