Для ученых ДНК семи человек из общего захоронения во Франции - как семейное фото к памятной дате. На нем бабушка, ее сын и внук, еще две взрослые женщины и две девочки. А дата, 4500 лет назад, запомнилась тем, что в это время шла одна из величайших миграций в истории Европы, - с территории нынешних Украины и России на запад двинулись (невиданным способом - в повозках на колесах) праиндоевропейцы, - скотоводы-степняки, приручившие лошадей. В Европе в то время жили земледельцы, которые пришли на несколько тысяч лет раньше из Анатолии, заместив первобытных охотников.

Степняки преобразовали Европу, внедрив колесо, индоевропейские языки и богов, а еще - основанную на силе оружия патриархальную власть вождей. Сегодня большинство людей европейского происхождения несут их гены. По данным исследований ДНК современных европейцев, степняки почти полностью заменили земледельцев в некоторых регионах (чаще на севере), а в других (чаще на юге) смешались с ними в примерно равной пропорции.

Но как происходило это смешивание?

Но этот вопрос и проливает свет французская могила, в которой вместе похоронены люди местного и степного происхождения, а часть из них – родственники. Общие могилы были обычным явлением для земледельцев того времени, - они принадлежали кланам, которые хоронили там родственников, десятилетиями, а иногда и веками.

Родственников ожидали найти и в этот раз. К удивлению исследователей оказалось, что все женщины в могиле были местного происхождения, а мужчина и мальчик из гробницы имели степняков среди ближайших предков (мужчина теперь – старейший индоевропеец во Франции).

Женщина в возрасте около 60 лет оказалась матерью мужчины и бабушкой его 7-летнего сына. Исследователи реконструировали геном пропавшего дедушки, и пришли к выводу, что он как минимум наполовину был степняком-индоевропейцем.

Эта могила, расположенная чуть восточней Парижа, - самое раннее свидетельство встречи и браков земледельцев со степняками.

Из предыдущих исследований мы уже знаем, что степные мигранты, как правило, были мужчинами (это были орды молодой гопоты с боевыми топорами). Могила хорошо вписывается в эту картину. По генетическим данным, это были сплошь союзы мужчин-степняков с крестьянками, а не крестьян с индоевропейками (интересно, что точно такая же картина наблюдается в союзах сапиенсов с неандерталками – нам ведь от неандертальцев не досталось Y-хромосом, которые передают только мужчины).

Напрашивается объяснение вторжения, в результате которого степная гопота перебила местных мужиков и заняла их место (в это время наблюдается катастрофическое сокращение ранее распространённой Y-хромосомной гаплогруппы G, отличающей тех мужчин, чьи предки по мужской линии – первые земледельцы).

С другой стороны, французская могила рассказывает и про мирную интеграцию степняков, по крайней мере в этой семье. Следов насилия нет ни на одном теле, и могила, вероятно, вскрывалась несколько раз в течение нескольких десятилетий для захоронения новых тел. Только бабушка и двое мужчин были генетически связаны — остальные женщины не были их родственницами, но к ним относились хорошо, раз всех похоронили в семейном склепе с равным почетом (могила небогатая, из погребальных принадлежностей нашли лишь бусину и собачью лапу).

Это время возникновениям общеевропейской культуры, которую археологи назвали «культурой колоколовидных кубков». Видимо, эта культура как раз и появилась в результате встречи двух миров – земледельцев и степняков. Современные европейцы и культурно, и генетически – результат этой встречи.