Дело в шляпе.

Когда говорят «дело в шляпе», то подразумевают: всё в порядке, дело сделано, все удачно закончилось. А вот откуда взялось это выражение, дело темное. 

По одной версии, в дни Ивана Грозного некоторые судебные дела решались жребием, а жребий тянули из шляпы судьи. Однако это объяснение страдает явным анахронизмом, потому что слово «шляпа» пришло к нам не раньше конца XVI века, да и то применялось оно только к «немецким», иноземным уборам. Так что вряд ли это редкое слово могло попасть тогда же в народную поговорку. 

Другое объяснение гласит, что в XVII веке дьяки и приказные, разбирая судебные дела, пользовались своими шляпами, чтобы класть туда взятки. В язвительном стихотворении Алексея Константиновича Толстого "У приказных ворот собирался народ..." истец говорит дьяку: 

— «Кабы ты мне помог, 
Я б те всыпал, ей-ей, 
В шапку десять рублей». 
— «Шутка? 
Сыпь сейчас, — сказал дьяк, 
подставляя колпак. — 
Ну-тка!» 

Однако еще более вероятно, что появление этого выражения связано со старинным способом доставки почты, при помощи специальных курьеров. Важные бумаги, или как их тогда называли, «дела», зашивались под подкладку шляпы, чтобы не привлекать внимания грабителей. 

Во всяком случае, в русской литературе XVIII века выражение «дело в шляпе» еще не встречается, хотя можно предполагать его хождение в устной речи со второй половины столетия. Самое раннее его употребление зафиксировано в одном письме Батюшкова 1809 года. А вот Крылов, Пушкин, Гоголь уже вовсю им пользуются. 

Кстати, Пушкин в своих «Table-Talk» приводит следующее оригинальное употребление нашей поговорки: 
«Никто так не умел сердить Сумарокова, как Барков. Барков заспорил однажды с Сумароковым о том, кто из них скорее напишет оду. Сумароков заперся в своем кабинете, оставя Баркова в гостиной. Через четверть часа Сумароков выходит с готовой одою и не застает уже Баркова. Люди докладывают, что он ушел и приказал сказать Александру Петровичу, что-де его дело в шляпе. Сумароков догадывается, что тут какая-нибудь проказа. В самом деле, видит он на полу свою шляпу, и…» 

Впрочем, о том, какое «дело» оставил Барков в шляпе Сумарокова, Александр Сергеевич предоставил читателям догадаться самим.